Так они оказались на крыльце. Лунный свет сделал черты мужчины еще более страшными и жестокими. Леонора старалась не замечать его нервной дрожи и того, как пристально он рассматривает ее.

— Что ж, — наконец произнес он, — может, в этом что-то есть. Ваши родные, должно быть, очень к вам привязаны?

— Конечно! — Она подобрала юбки и неторопливо начала спускаться по ступеням, не обращая внимания на то, что он по-прежнему держит ее за руку пониже локтя. — Конечно, они ко мне привязаны. Я вела для них дом более десяти лет! Смею вас уверить — это не так-то просто! Да они без меня все равно что маленькие дети…

Леонора болтала и болтала, и они прошли по дорожке, потом по улице — до ворот ее дома всего несколько шагов, через сад к ступеням парадной лестницы. Он остановился, притянул ее ближе и поднес к лицу нож, чтобы она смогла хорошенько разглядеть лезвие.

— Нам не нужно вмешательство слуг, — сказал негодяй.

Она несколько секунд молча разглядывала оружие, приоткрыв рот и хлопая глазами, потом перевела на него полный недоумения взгляд и сказала:

— Если вы не хотите беспокоить слуг, то мы можем войти сами. Дверь-то не заперта.

Они поднялись по ступеням. Девушка чувствовала, как пальцы мужчины впиваются в ее руку, причиняя боль. Он старался смотреть во все стороны сразу и был, кажется, на грани истерики. Глядя в это бледное, дергающееся лицо, она вдруг подумала, что с ней будет, если Тристан не сможет выбраться из подвала. Отбросив эту мысль, она продолжала двигаться вперед.

Только бы Кастор не появился, с мольбой подумала Леонора и открыла дверь. Дьюк вошел вместе с ней и быстро оглядел пустой холл. Леонора как ни в чем не бывало закрыла дверь и светским тоном сказала:

— Мой дядя и брат скорее всего работают в библиотеке. Прошу вас сюда.

Они пошли по коридору. Дьюк нервно озирался, а она лихорадочно обдумывала, что нужно сказать, когда они войдут в библиотеку. Нервы мужчины на пределе, это ясно: еще немного — и он сорвется. И тогда один Бог знает, что может случиться. Нужно тянуть время. Замки в подвале надежные. Раньше все делали на совесть.

Но как бы там ни было, другого пути нет. Надо верить, что Тристан сможет выбраться и спасти их всех. А пока она должна позаботиться о своей безопасности. И о дяде с братом тоже.

Распахнув дверь библиотеки, она вошла и с порога объявила:

— Дядя, Джереми, смотрите, у нас гость!

Дьюк быстро захлопнул дверь и остановился рядом с ней.

Ученые, оторвавшись от бумаг, замерли и смотрели на них во все глаза.

Леонора, удерживая на лице выражение беспомощной глупости, но пристально глядя на мужчин, продолжала лепетать:

— Только представьте, я встретила мистера Мартинбери по соседству. Похоже, он ищет ту формулу — помните, которую изобрели его тетя и кузен Седрик. Я сказала, что вы не будете против и поделитесь…

Господи, если есть люди, способные написать на бумаге нечто абсолютно бессмысленное, но так, чтобы все выглядело достоверно, то это ее брат и дядя. Только бы они поняли!

Джереми встретился глазами с сестрой и начал подниматься из-за стола.

— Стоять! — взвизгнул Маунтфорд. Он дернул Леонору к себе, и она, потеряв равновесие, чуть не упала. Нож заблестел перед ее глазами. — Не вздумайте совершать опрометчивые поступки! — Дьюк переводил взгляд с Джереми на сэра Хамфри и обратно, — Мне нужна только формула. Отдайте мне ее, и женщина не пострадает! Я не остановлюсь ни перед чем! Мне нужна формула!

При виде кинжала, которым негодяй размахивал перед лицом Леоноры, Джереми и дядя пришли в ужас.

Сэр Хэмфри, уронив книгу, начал медленно выбираться из кресла:

— Послушайте! Так же нельзя! Что вы себе…

— Молчать! — Голос Маунтфорда опять сорвался на визг. Он переминался с ноги на ногу, не в силах стоять на одном месте. Леонора слышала его свистящее дыхание и не могла отвести глаз от лезвия, сверкавшего перед глазами.

— Послушайте, мы же не против, — начал Джереми. — Формула здесь. — Он указал на кучу бумаг на столе и сделал шаг в сторону сестры. — Если вы…

— Стоять! Остановитесь, или я распорю ей щеку!

Джереми, бледный как смерть, замер на месте.

Леонора на секунду закрыла глаза. Не думать о кинжале и о том, что лезвие в любую секунду может полоснуть ее по лицу. Надо тянуть время… и обезопасить Джереми и дядю. Она уставилась на брата и прошептала со слезами в голосе:

— Прошу тебя, не надо! Не подходи! — Джереми стоял на месте, тяжело дыша. — Пусть уж лучше этот человек запрет вас где-нибудь. Когда мы с ним вдвоем, он так не нервничает.

Маунтфорд увидел в этих словах выход и шагнул в сторону, потянув Леонору за собой.

— Чудесно! — прошипел он. — Надо запереть этих, как я запер тех. Тогда я спокойно найду формулу и уберусь отсюда.

Джереми, уставившись на сестру и понимая, чего она добивается, крикнул:

— Не делай глупостей! — Потом сказал, обращаясь к Маунтфорду: — Все равно это невозможно. На этом этаже нет ни одной комнаты, которая запирается.

— Это чрезвычайно неразумно, — начал сэр Хамфри.

— А вот и нет! — быстро сказала девушка. — Есть такая комната! Как раз напротив библиотеки находится чуланчик, где горничные держат ведра и щетки…

— Не глупи! — Джереми был в бешенстве.

Но Маунтфорда такая реакция только подстегнула. Он буквально приплясывал на месте от нетерпения.

— Давайте, давайте, вы оба! Ты, — он ткнул ножом в сторону Джереми, — помоги старику. Идите к двери, и без глупостей! Вы же не хотите, чтобы я ее изуродовал?

Бросив на сестру еще один убийственный взгляд, Джереми помог дяде подняться и повел его к двери.

— Идите тихо и не вздумайте звать на помощь, — прошипел Дьюк. — Дойдите до чулана, войдите туда и закройте за собой дверь. И помните, что я в любой момент могу перерезать ей горло!

Мужчинам пришлось подчиниться. Как только дверь за ними закрылась, Маунтфорд рванулся вперед, волоча за собой Леонору, и повернул ключ в замке. Быстро оглядевшись, убедился, что коридор пуст.

— Прекрасно! — Он уставился на девушку, и она отметила, что глаза его лихорадочно блестят. — Теперь найди мне формулу, и я смогу убраться отсюда!

Он затащил ее обратно в библиотеку и толкнул к столу.

— Ну, где же она?

Леонора начала перебирать бумаги:

Он сказал, что где-то здесь…

— Ну так найди ее!

Наконец-то он отпустил ее руку. Девушка сделала вид, что просматривает написанное на листах, бестолково суетясь, перекладывая что-то и бормоча:

— Раз брат сказал, то уверяю вас, она обязательно отыщется.