В общем, нужно тварь всё-таки извести. И ловить, видимо, на приманку, вот только с собой приманка выйдет не очень. Такой неудобный по силе нечистик, не слишком сильный, не слишком слабый.

Это нужен доброволец из романовских, который отбиваться не будет. И мне, наверное, делиться придётся. Часть тросов в комнатушке, где доброволец будет копошиться, лучше даже на нём. И сидеть, ждать, ну и прибить вонючку, когда появится.

На живность он почти наверняка кидатся не будет — тип явно под людей, с его “подраца”. Точно нужен доброволец, окончательно решил я.

Ну и потопал, бесславно притом, к лифту. Добрался до Витальича, а тот с ходу стал мне настроение:

— Мертва нежить, Кащей?

— Это не нежить, нечисть, — начал я портить настроение гнуму.

— Я же говорил! — возликовал рыжий, а потом до него дошло. — Да быть не может! Все руны в порядке…

— В порядке твои руны. Это не наша нечисть. Азиатская какая-то, пустынная. Не действуют руны.

— Заса-а-ада, — протянул гнум. — Откуда взялась-то у нас?

— Чёрт её знает, не написано на ней.

— Хоть прибил? — уточнил гнум.

— Щазззз, — ехидно оскалился я.

— Рукосуй и халтурщик! Чтоб…

— Будешь бузить — посылаю нахрен. И пойду в Меллорн и ведьмам рассказывать про новую напасть. Неустойки в нашем договоре… не предусмотрено, — хмыкнул я.

— Вот ты скоти-и-ина!

— Будешь обзываться — точно пошлю. Тварь — поганая, и это проблема. И я её спугнул — не убивается правильно. Но на меня она больше не выйдет.

— Погоди, мне что — мастеров вниз на убой посылать?!! Да ни…

— А что ты предлагаешь?! — не с самым добрым настроем рявкнул я. — Тварь — людоед! На животных не выйдет. Меня — боится, подрал её. И что делать?!

Гнум сидел, хмурился, бородой жевал. На один звяк по телефону ответил матом человечьим. А на два — гномьим. Точно матом, таким тоном и с такой рожей только матом алёкают.

— Приманке пиз… блин, шансы какие у человека? Или гнома? — недобро глянул он на меня.

— Почти сто процентов. Я с ним буду, тварь сразу прибью. Только частично… Ну в общем невысокий риск, — подытожил я.

— Не звиздишь? — продолжал допытываться Витальич.

— Твой зуб даю, даже два.

— Шутник, лядь!

— Ну не плакать же, — пожал я плечами.

— А нам, похоже, придется, — напряжённо раздумывал Витальич. — Ладно. Народ не погоню. Сам пойду!

— Блин, Витальич, а ты в президенты баллотироваться не желаешь? — уточнил я полушутя. — Мой голос — твой. Могу и ногами поддержать.

— Шел бы ты… — довольно далеко послал меня гнум, посмотрел на ехидную морду и уточнил. — После дела.

— Подумаю. Так, давай твари часиков восемь дадим. Нечисть регенерирует быстро, но для надёжности, — полусообщал, полуразмышлял я. — И проголодается — регенерация не из воздуха, в материи нечистику торчать тоже не бесплатно выходит…

— А домовые, лешие? — заинтересовался гнум, то ли любознательный, то ли отвлечься от ожидания хотел.

— Это нечисть места. Духи места, по сути. Они все хоть и тратят энергию, но и получают, — не стал отмалчиваться я. — Просто по-разному. Леший, водяной, полевой — эти просто от живности, но у них и площади охеренные, — под кивок Витальича вещал я. — Домовой, конюшенные и прочая хрень — от людей. Но добровольно, в жилом доме.

— Синбинонты, — важно покивал гнум.

— Оне самые, — покивал я. — А вот хищная нечисть — дефицит у них. Нужно живое сожрать, ну и людоеды самые мощные…

— Но и жрут больше всего, — потёр лапы гнум. — Голодает, тварь, — злобно оскалился он. — А ты, Кащей, точно…

— Точно. Слово Бессмертного даю, — внутренне поморщился я.

— Это… успокоил, — аж слегка поклонился гнум.

Ну понятно, что не нежитевед и прочее. Но со словом в курсе. В общем-то, все люди в курсе — иначе с нечистью дел не имели или гробанулись бы, мдя.

А мне теперь бороду эту многогрешную пуще яйца беречь надо. Яйцо отращу, опыт имею. А вот небывальщина мне за дохлого Виталича с таким проворотом может вставить, что и с кончится Кащей.

Хотя я, конечно, слово я наполшишечки дал. Не потому, что налюбить гнома хочу — но случайность какая или его дурь. Но в целом — всё равно “обязательство жизнь сохранить”. На время, пока нечисти не звиздец, но всё же. Интересно, у рыжих старших Мастеров суицидальных наклонностей Кащеям на погубу не водится?

Понаблюдал я за Витальичем пристально: нервничал, но суров и брутален. Вроде не суицидник, что и к лучшему.

— Не буду я тебя на себя надевать! — возмущался гнум после просвещения в детали плана. — Куска тоже не буду! Ты, Кащей, тип известный…

— Как же вы меня задолбали! — закатил глаза я и превратил лапу в моток тросов. — Если бы я, как всякие свинтрахи врут, кого-то ЭТИМ отымел — что бы с ними было?! — и подсунул пучок под нос гнуму.

Тот аккуратно присмотрелся, пальцем потыкал в трос, затылок почесал.

— А чего же тогда народ говорит?

— Свинотрахи потому что! И звиздоболы! — припечатал я электорат. — В общем, на! — пихнул я гнуму пучок тросов. — На пояс надень… Блин, на плечи тоже можно. Да похрен куда! Но в жопу засунешь — порву!

— Вот ещё, в жопу всякое пихать, — возмутился, перепоясавшись, гнум. — Потопали?

— Угу, — согласился я.

Меня Витальич высадил над залом, в котором хотел… поработать.

— Давно не работал, всё в кабинете этом клятом, — аж улыбнулся, хотя нервничал, гнум. — Не подведи, Кащей!

— Я слово дал, — напомнил я.

И спустился Гнум на нижний ярус, стал какую-то фигню творить. А я вполглаза приглядывал и жалел. Ну вот тросами смотреть — картинка неважная, дёрганая. Но смотреть не мешает, не отвлекает. А вот творю себе дополненную реальность — херня выходит, в итоге толком ни округу не вижу, ни таблиц-схем-указателей. Не так что-то делаю, видимо. Не горит, да и обхожусь, но интересно.

Но любоваться на гномьи башмаки и бороду торчком было не слишком интересно, так что я больше вчувствовался.

И — не хрена. Шесть