Пирс обернулся к Гонсалвесу:

— Ты позвонил Вернону?

— Да, он уже едет.

— Хорошо. Тогда ступай наверх, встреть их там и проводи вниз.

После того как охранник ушел, Пирс подумал, как среагирует Клайд Вернон на то, что случилось в лаборатории, за безопасность которой он отвечал. Он заранее представлял, как разъярится бывший сотрудник спецслужб. Ему еще придется с этим разбираться. Впрочем, им обоим придется.

Пирс подошел к тому месту, где неуклюже скорчился мертвый Коуди Зеллер. Он задумчиво взглянул на человека, которого знал очень давно, но, как выяснилось, тот оставался для него абсолютно неизвестным. Пирса захлестнула горькая волна досады и скорби. Интересно, когда его приятель впервые встал на эту скользкую дорожку? Еще в студенческие годы, когда они оба делали свой первый выбор? Или же не так давно? Коуди утверждал, что главной причиной для него являлись деньги, но Пирс не был уверен, что это именно так. Он чувствовал, что в основе всего лежало нечто другое, о чем он долго размышлял и наконец понял.

Обернувшись через плечо, Пирс посмотрел на Реннера, который терял силы. Полицейский сгорбился и сполз на бок, а его лицо заметно побледнело.

— Детектив, ты в порядке? Может, тебе лучше прилечь на пол?

Но Реннер снова не обратил внимания на его предложение. Он продолжал, судя по всему, упорно размышлять о произошедшем инциденте.

— Какая досада, что все они мертвы, — тихо проговорил он. — Теперь мы никогда не найдем Лилли Куинлан. Я имею в виду ее тело.

Пирс подошел к нему и присел на корточки.

— Хм-м, осталось еще кое-что, о чем я не успел рассказать.

Серо-зеленые глаза Реннера мгновенно вспыхнули, и он уставился на Пирса:

— Похоже, не так уж и мало. Ну, выкладывай.

— Я знаю, где тело.

— Что ж, мне следовало догадаться. И как давно?

— Не очень давно. Только сегодня.

— Для начала неплохо. А теперь давай подробности.

Пирс сидел в своем кабинете на третьем этаже в ожидании продолжения встречи со следователями. Была пятница, полседьмого утра. Сотрудники окружного управления по расследованию убийств еще не закончили осмотр лаборатории. Они ждали разрешения провести осмотр рабочей зоны, а пока уточняли мельчайшие подробности и хронологию трагических событий.

После часа непрерывных вопросов и ответов Пирс попросил сделать небольшой перерыв. Покинув конференц-зал, где проходил допрос, он вернулся в свой кабинет. Но не успел побыть в одиночестве и пяти минут, как в дверном проеме показалось заспанное лицо Чарли Кондона. Его поднял с постели Клайд Вернон, которого, естественно, разбудил Гонсалвес.

— Генри, можно войти?

— Конечно, только закрой дверь.

Голова у Кондона еле заметно тряслась, даже скорее подрагивала.

— Ну и дела!

— Дела как раз в порядке.

— Тебе, случайно, не известно, что будет с Годдаром?

— Пока нет. Они попросили сообщить, где он с Бичи остановился, и я дал им адрес.

— А ты еще не узнал, на кого они работали?

— Нет. Коуди не успел сказать. Кто-то из его клиентов, я полагаю. Они разберутся — с помощью Годдара или после обыска у Зеллера.

Кондон присел на диван около письменного стола. Сейчас он был без обычного костюма и галстука, что навело Пирса на мысль, насколько же Чарли еще молод.

— Нам придется начать сначала, — продолжил Пирс. — И поискать нового инвестора.

Кондон ошеломленно взглянул на него.

— Ты шутишь? После всего, что удалось добиться? Да кто...

— Мы продолжаем свою работу, Чарли. Наш бизнес — наука. Патенты, изобретения, открытия. Обязательно найдутся инвесторы, которые понимают это не хуже нас. А тебе снова придется поработать гарпунщиком и добыть еще одного белого кита.

— Легче сказать, чем сделать.

— В этом мире всегда так — легче сказать, чем выполнить. А то, что свалилось на меня сегодня ночью и за последнюю неделю, легче пересказать на словах, чем осуществить на деле. Но дело сделано, я не сломался, и сил от этого у меня даже прибавилось.

Кондон кивнул.

— Теперь нас никто не остановит, — согласился он.

— Вот именно. Мы уже сегодня устроим настоящую бурю в средствах массовой информации. Не исключено, что на эту кампанию уйдет несколько недель. Но в результате мы повернем этот скандал в свою пользу. И вместо того чтобы отпугнуть инвесторов, привлечем новых, более крупных. Речь идет не о выпусках утренних новостей, а о крупнейших журналах и самых представительных конференциях.

— Я готов приступить немедленно. Но знаешь, где наше слабое место и чего нам особенно не хватает?

— Ну и где же?

— Ники. Она всегда была нашим рупором. Мы должны ее вернуть. Она знакома со всеми этими людьми из мира журналистики. Кто лучше нее сможет разобраться с масс-медиа? И все это надо провернуть в ближайшие недели, иначе время уйдет, и мы упустим свой шанс.

Пирс несколько секунд размышлял над словами Чарли. Его взгляд задержался на плакате с изображением микроподлодки «Протей», которая уверенно двигалась через жидкую многоцветную массу внутри человеческого тела.

— Позвони ей и уговори вернуться. Предложи ей подъемные и вообще все, что она попросит. Главное, чтобы согласилась.

Внезапно Пирс ощутил волнение от этой идеи. Надо будет позвонить Никол и объяснить, что возвращение на старое место выгладит вполне профессиональным шагом и он не собирается навязывать ей никаких личных отношений вне работы. В конце концов она сможет убедиться, насколько он изменился за последние дни. И что монетка, за которой он так упорно гонялся, сама его догнала.

Пирс вспомнил книгу с китайской символикой, открытую на странице «Прощение» и оставленную на журнальном столике в квартире Никол. Он надеялся, что это должно сработать.

— Если хочешь, я позвоню ей. Я...

В этот момент зазвонил его прямой рабочий телефон, и он сразу взял трубку.

— Генри, это Джейкоб. У вас еще очень рано, и я думал оставить сообщение на автоответчике.

— Нет, я провел здесь всю ночь. Ты уже зарегистрировал заявку?

— Да, двадцать минут назад. «Протей» получил протекцию. А ты сам как, защищен?

— Спасибо, Джейкоб. Отлично, что ты вылетел вчера вечером.

— У вас там все нормально?

— Да, если не считать того, что мы потеряли Годдара.

— О Господи! Что случилось?

— Это длинная история. Когда вернешься?

— Хочу навестить брата с семьей. Они живут в Оуингсе, в южном Мэриленде. Назад вылетаю в воскресенье.