Возьмите себе за… вашу доброту.

Последнее, с точки зрения парня, прозвучало фальшиво, но он хватался за эту девчушку, как за последний шанс. И был готов сказать и отдать что угодно, лишь бы она согласилась.

Девушка нервно облизала губы, осмотрелась по сторонам, но руку за украшением все же протянула. Ник ее ни капли не осуждал — она все же рисковала, ведь неизвестно, как отреагирует эта самая Рейвен на сообщение. Может, поднимет всю службу охраны, и тогда кареглазка лишится не только работы. Да и стоила эта цепочка, наверное, как ее годовая зарплата.

— Но больше вы меня не ищите? — полувопросительно уточнила горничная.

— Обещаю! — и Ник отступил на шаг назад. Он сделал все, что мог, и теперь оставалось только ждать и надеться.

Глава 35

Джарэд с Рейвен уже несколько дней встречались после обеда в оранжерее. Наличие живого собеседника, что уж скрывать, очень оживило дни Рэда, но то, что она вероятный «агент Пьемонта», он помнил каждый миг, стараясь не допустить ни одной лишней фразы. Но девушка либо не была шпионом, либо оказалась очень умной, чтобы ее можно было фактически заподозрить. Она не задавала парню никаких вопросов личного свойства, впрочем, и о себе ничего не рассказывала. В первый день их разговор вообще не клеился, потому что, когда ты знаешь, что под тщательную проверку попадает любое сказанное тобой слово, не хочется и говорить. Потом как-то само собой Рейвен стала рассказывать о книгах, которые читала и которые ей нравились. Расспрашивала Рэда об интересных фильмах, так как большую часть жизни смотрела только то, что выдавал в специальном списке отец. «Чем ты здесь занимаешься в свободное время?» — было, пожалуй, самым личным из ее вопросов. Рэд не счел нужным скрывать:

— Учу синдарин.

У Рейвен от любопытства загорелись глаза:

— А что это?

— Вымышленный язык фэнтезийного народа эльфов.

— Ничего себе! — изумилась Рейвен. — И что, на нем прямо можно разговаривать? Или там лишь пара десятков дежурных фраз?

— Прямо можно. Тут своя грамматика, фонетика, довольно обширный словарь…

— И что ты с этим знанием будешь делать, когда выучишь?

— А что ты делаешь с цветами, когда они распускаются?

— Любуюсь!

— Вот и я буду… по-своему любоваться. Он очень мелодично звучит! Может, охмурю какую-нибудь красотку, — и Рэд, улыбаясь, подмигнул девушке.

Она резко смутилась, покраснела, отвела глаза, но сказала после секундной паузы:

— А меня поучить можешь?

— Почему нет, завтра принесу словарь и методичку по грамматике.

— Спасибо, — Рейвен поднялась с лавки. — Мне сейчас нужно уходить, а то я не успею до совещания закончить пересадку в саду. Флюибелла очень капризная, ее нельзя долго держать в тесных горшках.

Рэд понимающе кивнул, про себя подумав: «И нас нельзя, но выбираться придется самим…». Мысль о побеге его не покидала, но пока не удавалось найти в охране хоть сколько-нибудь значимую брешь. Однако, после истории с фотографиями прошло уже несколько дней, а очной встречи все не случалось. Это благоприятно сказывалось на настроении Рэда. Чем больше он будет уверен, что Селена с Ником в безопасности, тем быстрее придумает что-нибудь сам.

Флюибелла действительно вела себя так, как будто не являлась эндемиком Интегры, а была искусственно выведена под неусыпным наблюдением в лаборатории. Чуть меньше света, чуть больше воды, тесный горшок, порывы ветра — казалось, она только и ищет повод зачахнуть и сгнить. По чертежам Рейвен была построена небольшая теплица, куда она и панировала высадить это растение, удачно проросшее у нее в комнатных горшках из диких, прихваченных в заповеднике семян. Прошлая попытка высадки флюибеллы в открытый грунт окончилась полным провалом, но теперь Рейвен была практически уверена в успехе и, напевая себе под нос какую-то детскую песенку, была полностью поглощена процессом.

— Мисс Рейвен Манслоу? Мисс? — кто-то тронул Рейвен за плечо. Она вздрогнула от неожиданности и подняла голову. Рядом стояла молоденькая горничная и молчала, видимо, ожидая подтверждения, к тому ли человеку она обращается.

— Да, это я, — непонимающе ответила Рейвен, поднимаясь над клумбой.

Горничная боязливо осмотрелась по сторонам и тихим-тихим голосом прошептала:

— Завтра в два часа дня в женском туалете Галереи изящных искусств вас будет ждать тот, кому вы обещали прогулку в парке, — и девушка развернулась, чтобы как можно быстрее уйти, но Рейвен успела поймать ее за руку.

— Как он выглядел? — прошептала она в ответ.

— С вас ростом, широкоплечий, лохматый. Странно одетый…

Рейвен потрясенно кивнула и выпустила руку девушки. Та уже сделала два шага к выходу, как вдруг обернулась напоследок и добавила:

— И очень несчастный, — и выбежала прочь.

Рейвен почувствовала, что ноги ее не слушаются, и села прямо на землю, хотя скамейка была буквально в двух шагах. Ник! Это определенно Ник! Что же он делает, глупенький! Хочет, чтобы и его вместе с ней и Джарэдом посадили под замок? Кстати, почему канцлер держит Джарэда в плену? Раньше Рейвен, погруженная в свои дела и проблемы, как-то не задавалась этим вопросом. Да и сейчас прояснить его не у кого. Не спросишь же у Грега в лоб. Или все-таки можно? Он знает, что Рейвен неглупа, что у нее отобрали комм и велели сохранять присутствие Джарэда в тайне. Кажется, не произойдет ничего страшного, если она вежливо попросит объяснений. Ну а с Ником-то что делать? Если она не придет в галерею, парень, чего доброго, может действительно явиться прямо сюда. Рейвен вздохнула, бросила оставшиеся непересаженными цветы, стянула садовые перчатки и отправилась готовиться к вечерней трапезе. Начиная с поездки в оперу, они с канцлером и отцом практически все дни ужинали вместе. Собственно, компанию Ивара канцлер терпел с трудом, и это понимали все присутствующие. Но приходилось идти на жертвы, чтобы не скомпрометировать девушку.

За ужином разговор шел, как и обычно в последние дни, ни о чем. Манслоу рассказывал истории из своей бизнес-молодости. Ходжес делал вид, что слушает, бросал восхищенные взгляды на Рейвен и то и дело подкладывал ей на пробу деликатесы. Рейвен, сегодня облаченная в воздушное кремовое платье с кружевным верхом, поочередно улыбалась — то дежурно папе на его неуместные шутки, то тепло Грегу на его заботу о ее желудке. В одной из возникших пауз, пока Ивар сражался с сильно зажаренным медальоном из свинины, девушка достала из висящей на стуле крошечной сумочки буклет:

—