Несколько растерявшись, мужчина кинул затравленный взгляд на Нимара, но быстро поняв, что тот ему не помощник сейчас, продолжил:

— Мы не досчитались одного из членов нашего подразделения. У него были четкие инструкции, где он должен быть и что делать, но на разводе его не оказалось… Мы, — тяжело сглотнул он, — активировали поиск по маячку на нагруднике, и он сейчас находится на крепостной стене, чего никак не могло произойди, учитывая, выданные ему инструкции… Есть подозрения, что его место мог занять один из тех, кто проник в Научный Центр, наши люди найдут и приведут его к вам, — всякий раз запинаясь, мужчина все же договорил то, что хотел.

— Что ж, в твоих же интересах, чтобы это не было напрасным беспокойством с твоей стороны, — коротко бросил Дриэлл, — можешь быть свободен.

* * *

Когда все начало рушиться, я уже не понимала. Чужая агония давно умершего существа, выгорание его энергии, когда я не могла ничего с этим поделать! Я разодрала свои запястья в кровь, бестолково царапая продолжающую заживать кожу. Кажется, я плакала, но мои слезы смешались с каплями дождя, что продолжали свое падение с небес. Я бестолково смотрела вверх, а мое сердце сжималось от чужой боли уже несуществующей, но все же жизни.

Все, что я могла, это распахнуть одну из дверей в своем сердце, и спрятаться там, вспоминая, что значит принимать чью-то смерть. Что значит «смириться» для кого-то вроде меня? Мне необходимо было вспомнить, как я справилась с этим в первый раз.

Эйлирия. Первое распределение.

«Двое всадников неспешно двигались по проселочному тракту. Теплый летний вечер предвещал столь же теплую ночь. Поля вокруг наполнил стрекот цикад, и аромат полевых цветов. Лишь назойливые комары слегка нарушали атмосферу умиротворения и предвкушения скорого отыха.

— Зачем ты попросил, чтобы нас отправили в один госпиталь? — девушка верхом на толстой гнедой кобыле, выданной для начала целительской деятельности, едва научилась сидеть в седле, отчего при каждом неловком шаге неповоротливой лошади, она подскакивала и начинала крениться, съезжая с покатого бока животного.

Киран уже привычно подхватил ее за воротник, чтобы поправить в седле. В отличие от лошади Соль, его конь был лучшим, чем располагала Империя. Угольно черный жеребец, был гораздо выше выданной девушке кобылы, потому поправить ее в седле для него было проще простого. Конечно, он бы согласился и на стандартно-положенное животное, вот только со своим жеребцом он не расставался с десяти лет. Это был его друг, как ни крути.

— Потому что мне надоело притворяться, что между нами ничего нет, — пожал он плечами, заметив, как Соль нахмурилась и начала заваливаться на другой бок. Снова поправив ее в седле, он решил еще раз задать животрепещущий вопрос:

— Может, поедем вдвоем на моем?

— Нет, — покачала она головой. — Я сама.

— Ну, конечно, сама, — пробормотал он себе поднос, в очередной раз устанавливая ее тело по центру спины лошади.

— Что, если они что-то заподозрят? — серьезно посмотрела она на него.

Киран, хотел было сказать, что все и так уже знают, но вовремя прикусив язык, просто сказал:

— И, что? — изогнув бровь, поинтересовался он.

Она поджала губы и зачем-то начала махать поводьями вверх-вниз.

— Я стесняюся-а-а-а, — договорить она так и не смогла, потому как лошадь под ней, не выдержав такого издевательства над собственным ртом, из последних сил дозволенных ей природой, устремилась вперед.

Киран быстро догнал ее, но к этому моменту Соль уже полностью съехала на бок лошади, продолжая каким-то чудом цепляться за нее. Он легко поймал ее и усадил перед собой.

— Вдвоем, — коротко бросил он, но к его удивлению девушка даже не пыталась спорить. Должно быть, испугалась, решил тогда Киран. В то время как Соль, лишь слегка улыбнулась.

— Ну, наконец-то, — тихо шепнула она себе под нос, и расслабленно откинулась на груди у Кирана.

Госпиталь, в который их отправили, располагался недалеко от столицы. Не самый худший вариант. Да, здание больницы было ветхим и видело многое, но на то и был расчет, чтобы первородные не привыкали работать лишь в первоклассных условиях. Они должны были видеть, чем живет страна изнутри. Практика началась довольно обыденно. Обращались в госпиталь часто, но в основном это были легкие травмы в виде переломов, ушибов и порезов. Ничего такого, с чем прежде они бы не сталкивались. Сперва, целители относились к двум юным студентам настороженно, не сильно вникая в подробности того, кем они являются. В их глазах они были столичными выскочками, что каким-то образом были допущены до практики в столь юном возрасте. Мало кто знал, что кроме того, что каждый первородный обладал даром к целительству, они еще и учиться своему ремеслу начали с шестилетнего возраста. Потому, Соль и Киран вот уже вторую неделю сидели на приеме жалоб граждан.

— Вот, это ж надо как дешево оторвала! — достаточно громко восхитилась Соль, покрепче прижав к груди корзину, стоило ей войти в приемную, где уже собралось порядка тридцати человек в ожидании скорой целительской помощи и рецепта на лекарство. — Можно сказать, даром! — еще громче сказала она, мечтательно улыбнулась, чуть замедлив шаг.

— Чаво купила то, дочка? — поинтересовалась одна из пожилых женщин, сидевших на скамьях в приемной.

— М? — точно едва услышав вопрос, обернулась она. — Так, на рынке мясо за полцены отдают! Представляете? Говорят, не успевают все вовремя продать, так решили подешевле, зато наверняка! Я сама студентка, откуда у меня столько денег, чтобы мясом питаться, а тут такая удача!

— Да? — подозрительно прищурилась бабушка, уже что-то прикидывая в уме.

— А, то! — решительно кивнула она.

Она не успела еще дойти до кабинета, в котором работала вместе с целителем, что был поставлен как ее руководитель практики, как приемная практически опустела. Девушка свернула за угол, и тут же столкнулась с Кираном, что, похоже, стал свидетелем очередной ее выходки.

— Ты злостный манипулятор, — скрестив руки на груди, констатировал он.

— Яблоко будешь? — невинно предложила она, достав из корзины не слишком спелый плод.

— Где взяла?

— Как хочешь, — пожала она плечами, с аппетитом захрустев угощением.

От одного только запаха надкусанного яблока, у Кирана свело челюсть, а во рту появилась оскомина.

— Зачем услала пациентов? — как бы между прочим поинтересовался он.

— За мясом, ты же слышал, — усмехнулась она. — И, потом, что проку в том, что они тут полдня просидят? Так, побегают, воздухом подышат…

— Завтра опять придут, — закончил за нее Киран.