— Такого дурака, как я, свет не видывал, и мне не было бы так тяжело, если бы я не любил тебя по-прежнему! — Давин кинулся к нему, со всей силы рванул кожаный шнурок и сорвал с шеи Нарима кровавик.

Нарим даже глаз не опустил.

Давин вихрем развернулся и швырнул красный камень к ногам принца.

— Мы разыщем остальные, мой повелитель.

Принц кивнул. Видение за моей спиной чаровало его по-прежнему. Давин повел пятнадцать элирийских солдат к элимским пещерам. Я спряталась в тени нависающей над озером скалы.

Прошел почти час, прежде чем растаяла в воздухе последняя чистая нота и Эйдан умолк. Вместе с музыкой потухло и пламя, а серебристое сияние сменилось обыкновенным человеческим цветом кожи. Он закрыл глаза руками и тихо произнес несколько слов, очень похожих на древнее наречие, на котором говорят в Клане, но я их не поняла. Он снова попробовал заговорить — с тем же результатом. Было видно, что он сделал над собой изрядное усилие, и третья попытка удалась:

— Все хорошо, — сказал он. — Все хорошо. — Устало вздохнув, он сел на песок, опустил руки и в изумлении взглянул, моргая, на собравшуюся кругом толпу. Он переводил взгляд с одного лица на другое — на связанного Нарима, который все-таки отвел глаза, на двух его приспешников, на элирийских солдат… и, наконец, увидел моего спасителя. Хотя принц Донал ничем — ни одеждой, ни доспехами — не отличался от окружавших его солдат, разве что пустой левый рукав был заткнут внутрь камзола, Эйдан вскочил и глубоко поклонился принцу, улыбаясь так, что луна померкла.

— Принц, мой повелитель…

Принц улыбнулся в ответ:

— Ты меня узнал?

— Донал, я узнаю тебя даже на рыночной площади в Валлиоре в праздник урожая!

— И я тебя. Хотя я застал тебя во время такого таинства, что обознаться было невозможно.

— А Давин?..

— Я отправил его с поручением. Он в полном благополучии. А ты? И твой… друг?

— Он теперь свободен. — Эйдан поднял глаза к небу. — И я тоже. Мы оба свободны. Надеюсь, он хорошо с тобой обращался?

Тень пережитого отчаяния стерла улыбку с лица юного принца.

— Я в неоплатном долгу перед вами.

Они обнялись. Родство между ними было видно без всякого факела.

— Осторожней, а то как бы мне тебя не обжечь, — рассмеялся Эйдан, отстраняясь, потому что во все стороны полетели искры. — Я пока не понимаю, как с этим справиться.

Принц, улыбаясь, покачал головой. От избытка чувств голос у него срывался.

— Я боялся опоздать, но Давин заверил нас, что Лара не даст тебе погибнуть. Всадники, конечно, ничуть не обрадовались, когда мы освободили Лару, и она настояла на том, что отправится сюда в одиночку, а мы тем временем объяснили Всадникам, кто из нас прав. Она даже Давина с собой не взяла, так что в горах у нас был превосходный проводник.

Эйдан беспокойно огляделся.

— А Лара? Что с ней? Тут была схватка… О боги, где она?!

— Цела и невредима. Только не знаю, куда она исчезла.

Я поглубже забилась в тень и прижалась к влажному камню, мечтая, чтобы все они куда-нибудь поскорее ушли. Мне не было места среди этих людей.

Они не успели найти мое убежище, когда вернулся Давин. Он тащил большую кожаную сумку. Они с Эйданом приветствовали друг друга как братья.

— Давин, ты Лару не видел? — первым делом спросил Эйдан.

Элим беспокойно завертел головой, а потом пожал плечами.

— Нет. Не видел с тех пор, как ушел в пещеру. Кажется, она не ранена…

К ним подошел принц, и элим вывалил наземь содержимое сумки. Она была полна кровавиков.

— Наверное, тут они все, если, конечно, у него не было тайника. Я приведу сюда элимов, и мы все обыщем. Ваши люди окружили в пещере еще нескольких заговорщиков. Большинство негодяев еще в пути.

Принц кивнул в сторону Нарима, который бесстрастно глядел на происходящее.

— Как мне с ним поступить? Вообще говоря, тому, кто покушался на жизнь кузена короля Девлина, полагается смертная казнь через повешение…

Эйдан печально взглянул на Нарима:

— Отпустите его. Всех отпустите. Никакое человеческое деяние не сравнится с тем, что скоро произойдет. Очень скоро.

Он взглянул в ясное ночное небо. Тьма застилала звезды. В горах поднялся ветер, над утесами засверкали зарницы.

— Надо бы всем укрыться, — озабоченно добавил Эйдан. — Они никому не желают зла, но всякого рода случайности…

Принц явно удивился, но приказал своим воинам отвести пленных элимов обратно в пещеру. Когда солдат взял Нарима за плечо, тот дернулся и угрожающе зарычал. Донал кивнул, и солдаты оставили Нарима у воды, связав ему руки и спутав ноги, чтобы он не смог убежать. Нарим погрузился в молчание и, казалось, не замечал никого вокруг. Я осталась в убежище у подножия скалы. Эйдан не послушался собственного совета и взобрался на валун, под которым я пряталась. Принц Донал и Давин присоединились к нему. Они стояли всего в нескольких шагах от меня и ждали неведомо чего.

Со всех сторон налетели черные тучи. Озеро вспенил ветер. Неумолчный рокот сотрясал горы, надвигаясь все ближе. Нарим медленно и неловко поднялся на ноги и вытянул шею, вглядываясь в небеса.

— Мак-Аллистер, — хриплым от ужаса голосом спросил он, — что вы наделали?!

Драконы! В небе над нами их было пятьдесят, а может, и сто, они заслонили звезды, а потом, словно по сигналу герольда, они выпустили в озеро огненный поток. Вода вздыбилась и вскипела, в воздух поднялись облака дыма и пара. Оглушительный порыв ветра и рев водопада, рев пламени и грохот летящих камней возвестили о том, что завал, перегородивший ведущее к озеру ущелье, рухнул. В дыры в скале хлынули из каменной чаши сначала ручейки, а потом потоки воды — они снесли остатки каменной преграды. Драконы, по очереди освобождаясь от огненного заряда, испускали торжествующий вопль и улетали на запад.

Когда заря окрасила повисший над долиной туман, все уже стихло. Слышался лишь далекий рокот текучей воды. На дне бывшего озера сохли последние лужи. Последний дракон — ослепительное медно-золотистое пятнышко — уселся на утесе над зияющим провалом.

Давин и принц показались из-за края утеса, под которым им пришлось прятаться, когда в воздухе залетали осколки скал и пролился кипящий дождь, и в полнейшем изумлении уставились на опустевшее озеро. Нарим застыл у края провала, сломленный, отчаявшийся, обессиленный.

— Теперь они никогда не заговорят с нами, — уронил он. — Они будут дичать и удаляться от нас все больше.

— Они больше не будут рабами, — тихо отозвался Эйдан, стоявший на огромном валуне. — Никому — ни людям, ни элимам. Озерная вода больше не соблазняет их, и сюда они не вернутся. Вы же знаете — все дело было именно в воде, именно из-за нее вам удалось тогда покорить драконов. В воде содержится нечто, что позволяло драконам понимать нашу речь, но это же нечто и приковало их к кровавикам.