– Я скучаю, – тихо сказала она, глядя в высокое небо: на западе легкое, голубое, глазурное, а на востоке – темное, похожее на взбитый черничный мусс.

– Замечательно, – обронил Тимофей. Жена его тяготила.

– Замечательно, – согласилась Ирина.

– И что ты хочешь от меня? – Ей показалось, что недавно кто-то разговаривал с ней точно так же.

– Услышать твое: «Скучаю»

– Бред. И только чтобы сказать мне это, ты использовала средство для экстренной связи? – уточнил мужчина.

– Разве мало в этом слове, Тим? Ску-ча-ю, – по слогам произнесла Ирина, раздосадованная равнодушием мужа. – Ну же, скажи.

– Если ты больше ничего не хочешь мне сказать, я пойду. Дела.

– Как ты и хотел, я присматриваю за Хранительницей, – продолжала Ирина, боясь, что Тим отключится и она перестанет слышать его голос.

Она слишком сильно по нему соскучилась.

– Не переусердствуй, – предупредил ее Тимофей. Кажется, он напрягся. – Я просил твоей благосклонности к ней, а не глупости.

– Я благосклонна, милый. Ради нее я сегодня встретилась с Ротенбергером. Знаешь, каких сил стоило мне не убить его? – совершенно серьезно сказала Ирина. Карл – тот, кто рано или поздно попытается убить ее мужа. Продолжатель дела тех, кто хотел в свое время добраться до ее отца, предыдущего Хранителя браслета.

– Я же сказал тебе – не влезай в это, – в голосе Тимофея появился опасный металл.

– Ты будешь жалеть, если меня убьют? – весело спросила Ирина.

– Какой реакции ты ждешь от меня? – прямо спросил Тимофей.

Но Ирина намеренно проигнорировала этот вопрос и продолжала:

– Как думаешь, я смогу стать любовницей Ротенбергера, чтобы подобраться к нему близко и убить? – спросила задумчиво Ирина. Темных туч на небе становилось все больше. – Ради тебя, разумеется, любимый.

– Зачем ты встречалась в Ротенбергом? – перебил ее Тимофей.

– Как? – сделала вид, что удивилась, женщина. – Тебе еще не доложили? Я извинялась за поведение Августа. Ты ведь знаешь, как теплое женское извинение и трепетный взгляд могут подействовать на мужской суровый нрав. Карл…

– Говори правду, – вновь прервал ее муж.

– Ты же знаешь, что Ротенбергер и твоя драгоценная племянница общаются?

Тимофей промолчал. И что скрывалось за его молчанием, она не знала.

– Я всего лишь хочу отвлечь его внимание, – прошептала Ирина, стискивая «Ловца» пальцами со сверкающими на солнце ногтями. – Чтобы он не присматривался к нашей девочке. Чтобы не понял, кто она.

– И как, позволь спросить, ты это делала?

– Тебе – позволю, – промурлыкала Ирина. Она почти наяву представила, что Тим стоит тут, в сквере, около нее, и она касается его гладко выбритой щеки, проводит пальцами по волосам…

– Я хочу ребенка, – вдруг сказала она, издали наблюдая за девочкой.

Тимофей рассмеялся – и впервые в его голосе проявились эмоции – тщательно скрываемой горечи и раздражения, почти злости.

– Мне кажется, если бы у нас была дочь, она была бы похожей на тебя, – продолжала Ирина. – Такая же серьезная, уверенная в себе, тщательно скрывающая свои мысли и эмоции… А если бы был мальчик, он был бы похож на меня…

– Такой же идиот? – резко прервал ее Тимофей. – Ты опять пила?

– Нет. Я болтала с твоей, – женщина на мгновение замялась, – племянницей. А Настя, как тебе известно, не употребляет. Кстати, ты не думал, что она могла…

– Замолчи, Ира.

Он впервые за долгое время назвал жену по имени. Но молчать она не желала.

– Я всегда хотела спросить – ты жалеешь о том ребенке? Который бы мог быть твоим, но…

– Я отлично знаю, что это твоих рук дело. И если ты еще когда-нибудь заговоришь об этом, пожалеешь.

Тимофей говорил спокойно, но Ирина буквально кожей почувствовала его ненависть, похожую на стремительный поток расплавленного железа.

– Ротенбергер догадался, что я – больше не Хранитель, – неожиданно перевел он тему.

– Ты вернешься? – жадно спросила Ирина. Но тотчас сама себе ответила: – Нет… Ты все равное ему нужен – через тебя можно узнать, кто следующий Хранитель.

– Верно, – сухо подтвердил Тимофей. – Тебе не следует с ним общаться.

Распрощались они холодно и вовсе не по-супружески – а как почти незнакомые люди.

После разговора Ирина бездумно шагала вперед по усеянной солнцем дорожке, и все ее мысли были о прошлом.

А перед глазами стояла десятка пик.

* * *

То, что Настин телефон остался у него, Ярослав понял не сразу. Лишь спустя несколько часов после ее отъезда, когда вместе с Шейком собирался домой.

Можно было остаться у друга, но Яр решил, что лучше выспится у себя дома, в своей собственной удобной кровати, нежели чем будет ютиться с Шейком на диване или вообще на полу. Он так и не включил собственный телефон, не желая разговаривать с Полиной. А когда вдруг в спальне Вана раздалась громкая звонкая мелодия из оперы «Князь Игорь», Яр понял, что Мельникова забыла свой телефон, и вприпрыжку бросился за ним.

– Он не в себе, – вздохнул Шейк и потер широкими ладонями лицо. Спать хотелось и ему. Они с Ярославом вызвали такси и теперь ждали, когда оно подъедет, чтобы отправиться по домам.

– Она ему нравится, – сказал Ван, который за долгие годы дружбы научился понимать Ярослава.

– Странно она ему нравится, – удивленно произнесла Женя, которая стояла рядом, прижавшись спиной к груди своего парня. Она то и дело украдкой зевала, но упорно не шла спать.

– Это же Зарецкий, – пожал плечами Ван, и в его голосе слышалось веселье. – Весь в противоречиях. Тетя Марго рассказывала, что детском саду он регулярно кусал девочку, которая ему нравилась. В первом классе исправно дарил жуков другой девчонке. А в классе восьмом, когда мы уже вместе учились, доводил одну девятиклассницу по телефону, потому что влюбился. Он ей названивал днями и ночами и каких только пранков не придумал.

– Странно у него любовь выражается, – улыбнулась Женя, поглаживая Вана по руке.

– Яр странный, – согласился тот и легко поцеловал девушку в щеку.

Глядя на них, Шейк лишь тяжело вздыхал – не любил всю эту ванильщину, как говорил сам. Романтика казалась ему чем-то глупым и ненужным.

Ярослав вернулся на кухню с телефоном в руке, злорадно улыбаясь. Трубку он поднять не успел.

– Забыла, – довольным разбойничьим голосом сообщил он и помахал Настиным телефоном. Этот факт так его обрадовал, что он даже забыл о Полине. – Пусть теперь попробует забрать.

– Трофей, – весело присвистнул Шейк. – Давай-ка посмотрим, какие секреты хранит наша грозная дева? Может быть, есть пара фоток из душа?