— Не пытайтесь это отрицать, — сказала она. — Мне интересно, сколько еще людей может так же легко читать ваши сокровенные мысли, как я? Предполагается, что вы умеете хранить тайны, но вы ходите по двору и эти тайны ясно написаны на вашем лице!

Альбертус упал на колени. Она подумала, что он сейчас вообще падет ниц.

— Но меня послали к вам ваши люди!

— И вы пошли, полные счастья от того, что решите, убить меня или нет.

— Зачем нам…

— Молчать! Вам очень не нравится, что мы опекаем Шиану. Вы боитесь Тлейлаксу. Руководство вырвано из ваших рук, и течение событий вселяет в вас страх.

— Преподобная Мать! Что мы должны делать? Что мы должны делать?

— Вы будете подчиняться нам! Более того, вы будете повиноваться Шиане! Вы боитесь нашего сегодняшнего предприятия? Но вы не знаете многого, чего вам действительно следует бояться!

Она покачала головой в притворном негодовании, зная, какое воздействие это окажет на Альбертуса. Он съежился под тяжестью ее гнева.

— Встаньте! — приказала она. — И помните, что вы священник и обязаны быть правдивым!

Альбертус, шатаясь, поднялся на ноги, но голова его оставалась опущенной. Одраде видела, что он всем своим существом отказался от всякого сопротивления. Каким удовольствием было бы судить такого! Послушание по отношению к Преподобной Матери, которая может читать в его сердце, означает для него теперь послушание по отношению к его Богу. Он столкнется с парадоксом всех религий:

Бог знает!

— Ты не скроешь ничего от меня, от Шианы и от Бога, — сказала Одраде.

— Простите меня, Преподобная Мать.

— Простить тебя? Не в моей власти сделать это и не тебе просить меня об этом, ведь ты — священник!

Он поднял голову и взглянул в рассерженное лицо Одраде.

Парадокс поразил его именно в эту минуту. Бог действительно здесь! Но он всегда далеко, и встреча с ним отложена на неопределенный срок. Завтра наступит новый день жизни. И вполне приемлемо, если ты позволишь себе пару мелких грехов — например, по мелочи солгать. Поскольку существует лишь время. Можно позволить себе и тяжкий грех. Боги обычно лучше понимают и прощают закоренелых грешников. Кроме того, грехи можно замолить.

Одраде смотрела на священника анализирующим взглядом по методике Защитной Миссии.

Ах, Альбертус, думала она. Вот ты стоишь перед таким же человеческим существом, каков ты сам, и оно знает все, что ты считал тайной, которую знал только твой Бог.

Что касается Альбертуса, то его нынешнее положение мало чем отличалось от смерти и окончательного подчинения конечному суду его Бога. Именно так можно было бы описать ту бессознательную установку, согласно которой проявлял теперь священник свою силу воли. Все его религиозные страхи всплыли наружу и сконцентрировались на персоне Преподобной Матери.

Сухо, не прибегая даже к Голосу, Одраде произнесла:

— Я хочу, чтобы этому фарсу немедленно был положен конец.

Альбертус попытался судорожно сглотнуть. Он понимал, что не сможет солгать. Он знал, каковы отдаленные благоприятные последствия лжи, но не мог к ней прибегнуть. Он взглянул на капюшон защитного костюма, надвинутый на самые глаза Одраде, и заговорил чуть ли не шепотом:

— Преподобная Мать, дело только в том, что мы чувствуем себя лишенцами. Вы и тлейлаксианец уходите в Пустыню с нашей Шианой, вы оба научитесь у нее чему-то и… — его плечи ссутулились. — Почему вы берете с собой тлейлаксианца?

— Так хочет Шиана, — солгала Одраде.

Альбертус открыл рот, но тут же закрыл его, не сказав ни слова. Одраде почувствовала, что он принял ее условия.

— Ты вернешься к своим товарищам с моим предупреждением, — сказала Одраде. — Выживание Ракиса и священников зависит от того, насколько хорошо вы будете повиноваться мне. Вы ни в чем не станете нам препятствовать. Это же касается ваших подростковых заговоров. Шиана открывает нам все ваши мысли!

В этот момент Альбертус немало удивил ее. Он покачал головой и сухо усмехнулся. Одраде давно заметила, что эти священники находили какое-то странное удовольствие от неудобств, но она не подозревала, что они могут находить смешными свои провалы.

— Я нахожу твой смех непристойным, — сказала она.

Альбертус пожал плечами и снова надел на себя привычную маску. Одраде уже видела на его лице несколько масок. Он всегда выставлял на своем лице нужный фасад! Он носил их слоями. Далеко внизу, под всеми этими масками находилось его подлинное лицо, которое ей сегодня удалось так легко открыть. У этих священников был очень опасный обычай пускаться в цветистые рассуждения в ответ на серьезные вопросы.

Я должна восстановить его настоящее лицо, подумала Одраде. Она жестом приказала ему замолчать, видя, что он собирается заговорить.

— Ни слова больше! Ты дождешься, пока я вернусь из Пустыни, а до тех пор ты будешь моим вестником. Передавай мои послания точно и ты получишь такую награду, о которой не смел и мечтать. Но попробуй ослушаться, и тебя накажет Шайтан!

Альбертус бросился прочь со двора, ссутулившись и наклонив вперед голову. Словно ему не терпелось передать слова Одраде своим товарищам.

В целом все прошло хорошо, подумала Одраде. Это был рассчитанный риск, правда, очень опасный для нее лично. Она была уверена, что на балконе находились убийцы, которые ждали сигнала от Альбертуса. Но теперь он ушел, унося с собой свой страх, который Сестры Бене Гессерит научились чувствовать за тысячелетия своей практики манипуляции людьми. Этот страх заразителен, как чума. Учителя Ордена называли это направленной истерией. Эта истерия была теперь направлена (лучше сказать, нацелена) в самое сердце Ракисского священства. Эту истерию можно поддержать, если привести в движение нужные силы. Священники наверняка подчинятся. Теперь надо опасаться только нескольких невосприимчивых еретиков.

Такова ошеломляющая вселенная магии: нет атомов, только волны и движение, больше ничего. Здесь вы разрушаете все барьеры на пути к пониманию. Вы отбрасываете и само понимание. Эта вселенная не может быть увидена или услышана. Ее нельзя обнаружить никаким фиксированным чувственным восприятием. Это конечная пустота, где нет заранее приготовленных экранов, на которые проецируются мертвые формы. Здесь у вас остается только одно сознание — экран магии: ваше воображение! Здесь и только здесь вы учитесь быть человеком. Вы — создатель порядка, прекрасных форм и систем, организатор превращения хаоса в порядок.

Манифест Атрейдесов,

Архивы Бене Гессерит

— То, что ты делаешь, очень опасно, — сказал Тег. — Мои приказы призваны защитить и укрепить тебя. Я не могу допустить, чтобы это продолжалось.

Тег и Дункан стояли вдвоем в обшитом деревянными панелями коридоре, у выхода из тренировочного зала. Часы показывали полдень. Луцилла только что убежала к себе в ярости после ожесточенного спора с Дунканом.