Успехи полетов возбуждали, но не могли снять копившуюся усталость. Даже Синекровным, гордящимся своей невозмутимостью, приходилось держать ее в узде. Стычки вспыхивали из-за пустяков, на ровном месте. Манону все чаще вызывали, чтобы разнять дерущихся.

Все свободное время она старалась проводить с Аброхасом. Проверяла состояние его железных когтей и зубов. Бывало, ведьмы отправлялись спать, а Манона, пренебрегая сном, летала в ночном небе. Аброхас нуждался в постоянных упражнениях. Чем больше, тем лучше. Им обоим нравилось летать в ночной тишине над серебристыми вершинами гор и любоваться звездными реками. Правда, утром она с трудом открывала глаза.

Набравшись смелости, Манона выпросила у бабушки два дня отдыха для всех Черноклювых. Довод, подействовавший на верховную ведьму, был прост: если ведьмы не отдохнут, велик риск кровавого побоища прямо в общем зале. И тогда у короля не останется всадниц для его воздушной кавалерии.

Бабушка согласилась дать Черноклювым два дня отдыха на сон, еду и развлечения со смертными. Оказалось, что в отряде Тринадцати многие были падки на забавы. Манона собственными глазами видела Васту, Линну, Астерину и демонических двойняшек, шедших по мосту к Северному Клыку.

А ее ждали две бессонные ночи. Два голодных дня. Никаких постельных развлечений. Они с Аброхасом полетят в самое сердце Руннских гор.

Дракона уже оседлали. Манона проверила, крепко ли держится у нее на боку Рассекатель Ветра, и забралась в седло. Ее не удивили седельные сумки, прилаженные погонщиком. Не в руках же тащить то, за чем она отправлялась. Пожалуй, надо будет распорядиться, чтобы ведьмы отряда Тринадцати и остальных шабашей тоже летали с седельными сумками. Если они намереваются стать воздушной кавалерией, нужно все необходимое возить с собой, как и подобает солдатам. Полеты с дополнительным грузом тоже пойдут драконам на пользу. Научатся быстро летать с сумками, – так без сумок, если понадобится, обгонят ветер.

– Может, все-таки не полетишь? – осторожно спросил Манону старший погонщик, когда она вела дракона к боковому выходу. – Ты не хуже меня знаешь истории про это сокровище. Даром его еще никто не получал.

– И ты знаешь: у Аброхаса слабые крылья. Мы перепробовали все, чтобы сделать их сильнее, но напрасно. Ничем другим его крылья не подлатаешь. Не пришивать же к ним каждый раз новые тряпки. Здесь такая глушь, что ни одного торговца не сыщешь. Вот я решила отправиться прямиком к… ткачам.

– Плохой сегодня день для полетов. – Погонщик окинул взглядом серые небеса и нахмурился. – Буря надвигается.

– Другого времени у меня не будет.

Манона пожалела, что ее ведьмы отдыхают. Надо бы их поднять в воздух. Пусть поучатся летать в бурю.

– Будь осторожна и тщательно обдумывай условия всех их предложений.

– Смертный, кажется, я не спрашивала твоего совета.

Но мысленно она согласилась с погонщиком.

Манона повела Аброхаса к тому месту, откуда он всегда поднимался в воздух. Лететь им сегодня долго, а завтра столь же долго возвращаться.

Наследница Черноклювых отправлялась за паучьим шелком. Прямо в логово стигианских пауков. Если легенды не врали, эти пауки были величиной с лошадь. Шелк они ткали из ядовитой слюны, а сами были еще опаснее своего яда.

* * *

Буря настигла Манону и Аброхаса, когда они кружили над крайними западными отрогами Руннских гор. Ледяной дождь хлестал ей по лицу. Несколько слоев одежды, что были на ней, успели промокнуть. Туман, стелившийся внизу, почти целиком скрывал пепельно-серый лабиринт горных ущелий.

Ветер усиливался. Небо разрывали молнии. Дальше лететь в таких условиях было попросту опасно. Манона приземлилась на узком пятачке, который ей удалось разглядеть с высоты. Бурю придется переждать, но едва ли на это уйдет много времени. Час-другой – и она кончится. Тогда можно будет снова взлететь и кружить над горами, высматривая пауков или хотя бы признаки их близкого присутствия. Прежде всего – кости. Пожалуй, самый верный след.

Однако время шло, а буря не унималась. Пятачок, на котором ее пережидали Манона и Аброхас, с трех сторон был открыт ветрам и не имел естественного навеса. Уж лучше снег, чем этот мерзостный ледяной дождь. Он сопровождался таким пронзительным ветром, что Манона даже не пыталась разжечь костер.

Из-за ненастья темнота наступила раньше обычного. У Маноны от холода стучали зубы. Железные ей пришлось убрать, дабы не повредить себе губу. В таких условиях капюшон оказался негодной защитой. Он насквозь промок, и вода с него капала Маноне в глаза. Даже Аброхас свернулся в плотный клубок.

Погонщик был прав. Лететь в бурю на поиски стигианских пауков – совершенно дурацкая и бесполезная затея. Манона вынула из седельной сумки козью ногу и бросила Аброхасу. Дракон вытянул шею ровно настолько, чтобы заглотнуть свой ужин, и тут же свернулся опять. Манона ругала себя последними словами, давясь размокшим хлебом и мерзлым яблоком. Сыр был ненамного лучше, но ведьма съела и его.

Нет, ее затея вовсе не дурацкая. Ради победы Тринадцати, ради того, чтобы стать главнокомандующей, можно провести ночь на яростном, холодном ветру. Бывали переделки и похуже. Однажды на горном перевале она попала в снежный плен. И одежды на ней тогда было меньше, и еды с собой она не взяла. Ничего, выжила. Она уцелела в страшных бурях, стоивших жизни другим ведьмам. Как им тогда хотелось спать, но поддавшиеся этому желанию наутро не проснулись. И все-таки снег был бы намного предпочтительнее.

Манона огляделась по сторонам. Чутье подсказывало: за ними кто-то наблюдает. Но приблизиться наблюдавшие не отваживались. Подождав еще немного, Манона, как и дракон, свернулась калачиком, плотно обхватив себя руками. Легла она лицом к горам.

Кажется, ночью дождь прекратился. А может, это ветер изменил направление, и ледяные струи уже не хлестали по ним. Наверное, тогда Манона и заснула по-настоящему, хотя все равно дрожала от холода. Сквозь сон она чувствовала, что стало теплее. Тепло уберегло ее, поскольку в мире, лишенном магии, она легко могла насмерть замерзнуть во сне или сильно простудиться. Это было первой ее мыслью, когда она открыла глаза в серой предрассветной мгле.

Оказалось, она лежит в тени драконьего тела, теплая и сухая. Крыло Аброхаса прикрыло ее от гнева стихий, а его дыхание согревало не хуже печки. Дракон продолжал спать.

Манона выбралась наружу. С внешней стороны крыло Аброхаса было сплошь покрыто мелкими льдинками. В благодарность за теплый ночлег она осторожно смахнула их.

* * *

Над головой синело безоблачное небо. Стоило Маноне вновь подняться в воздух и немного покружить над склонами, как она сразу заметила то, что искала. Не только кости, но и деревья, покрытые пыльной серой паутиной. Чем-то это было похоже на одеяние вдов.

Манона снизилась. Серый покров на деревьях оказался не паучьим шелком, а просто паутиной. Но нигде, ни в каком лесу она не видела столько деревьев, покрытых просто паутиной. В паутине был весь лес. Аброхас что-то чуял и тихо рычал. На что или кого – Манона не знала. Снизившись немного, она заметила на ветвях множество пауков. Это было настоящее паучье королевство. Казалось, пауки всего континента приползли сюда, чтобы жить под защитой своих рослых и сильных собратьев – стигианских пауков.