– Да продлятся твои дни на этой земле, почтенный Кухрат, – маг при этих словах протянул вперёд руку с раскрытой к небу ладонью, как это делают при приветствии дорийцы.

– И твои также, достопочтенный Каладиус, – так же ответил кочевник. – Вижу, ты знаком с нашими обычаями.

– Я много путешествовал, и бывал в разных местах, почтенный Кухрат.

– Какое же дело у тебя к нам, уважаемый?

– Моё дело – у тебя за спиной. Эти люди, жители Пунта. Я хочу купить их у тебя.

– Что ж, это дело хорошее, – холодно улыбнулся Кухрат. – Если уважаемый Каладиус заплатит сполна, мы продадим их. Но для чего тебе столько рабов?

– Разве торговец, продавая лошадь, станет спрашивать покупателя, что тот намерен с ней делать?

– Ты прав, конечно не станет. Только двадцать дюжин рабов – это не лошадь.

– Сложно не согласиться, – поклонился Каладиус. – Что ж, я хочу освободить их. Моим спутникам претит такое обращение с людьми.

– Они – слабые люди, поэтому должны быть рабами, – на лице кочевника проявилась брезгливость. – Посмотри туда, уважаемый, среди этого стада есть даже мужчины, если можно их так назвать. У них была возможность умереть, сражаясь, но они предпочли сдаться без боя.

– Они – простые колоны, доблестный воин, – Каладиус тщательно постарался, чтобы в его голосе не прорезалась ирония. – Их дело – соха и серп. Они – не воины.

– Все мужчины должны быть воинами! – отрезал Кухрат.

– Хорошо, оставим этот спор, ведь он ничего не меняет. Я предлагаю сделку. Согласишься ли ты на неё?

– Я уже сказал, что соглашусь, если мы сойдёмся в цене.

– И какова будет твоя цена, уважаемый Кухрат?

– Мы планировали выручить за них в Саррассе сто золотых корон.

– Недурно! – одобрительно кивнул Каладиус. – Я мог бы предложить вам тридцать.

– Ты смеёшься надо мной, почтенный? – воскликнул кочевник. – Да я лучше перережу их прямо сейчас, чем отдам за такую ничтожную цену!

– Подумай лучше, уважаемый Кухрат. До Саррассы ты будешь идти, самое меньшее пару месяцев. За это время три четверти этих несчастных будут уже мертвы. За оставшихся некроманты не дадут и десяти корон.

– Я не первый раз вожу караваны в Саррассу. И я знаю, что приведу туда шестерых из каждых десяти рабов. И получу за них сто золотых корон. Я готов сбросить двадцать корон, поскольку ты избавишь меня от утомительного перехода, но более убавить не могу. По возвращении я должен отдать шестьдесят корон хану Патыру. Мне и моим людям тоже должно что-то перепасть. Поэтому восемьдесят – моя окончательная цена.

– Я должен посовещаться со своими друзьями, – дёрнув щекой, проговорил Каладиус.

– Хорошо, только недолго. Ты сам говоришь, что путь у нас впереди долгий. Незачем удлинять его лишним ожиданием.

– Это займёт не более двух минут, – заверил Каладиус, направляясь к карете.

– Ну что? – спросил Кол.

– Они требуют восемьдесят золотых корон, – глухо ответил маг.

– Вот это да! – усмехнулся Варан. – Весьма недурно!

– У нас есть такие деньги? – с надеждой спросила Мэйлинн.

– Даже если я вытрясу всё до последнего медяка, я едва наберу половину нужной суммы, – мотнул головой маг.

– А как же векселя, о которых вы нам говорили? – вспомнил Бин.

– Они в Лоннэе, – поморщился Каладиус. – Кто же знал, что так получится. Кроме того, для нас сейчас они не имели бы никакой ценности. Сложно представить, что достопочтимый Кухрат направится в какое-нибудь отделение Имперского банка, чтобы обналичить бумаги!

– Значит, остаётся драться? – ровным голосом спросил Кол. У Мэйлинн последняя кровь отхлынула от щёк.

– Остаётся драться, – кивнул Каладиус. – Однако, я хочу попробовать убедить их. Я скажу ему, кто я такой, может быть это вселит в него больше сговорчивости.

– И когда это вы стали таким мягкотелым, мессир? – усмехнулся Варан. – Если верить легендам, раньше вы были куда более решительным и даже жестоким! Не лучше ли нам ударить неожиданно? Всё-таки у них, самое меньшее, четырёхкратное преимущество перед нами.

– Спасибо, что напомнили мне, мастер Варан, – сухо ответил Каладиус. – Что я должен оставаться человечным сейчас, коли хочу искупить свои былые поступки.

– Вы правы, мессир! – воскликнула Мэйлинн. – Попробуйте их убедить, попробуйте их запугать. Лишь бы не допустить крови.

– Я попробую, дитя моё, – мягко кивнул Каладиус. – Но я бы попросил вас быть готовыми к бою. Скорость и решительность могут стать решающими факторами.

Мэйлинн поникла головой, мужчины лишь скупо кивнули. Каладиус повернулся и медленно зашагал обратно к дорийцам.

– Ну что решили ваши спутники? – прищурившись, осведомился кочевник.

– Я скажу прямо, почтенный Кухрат, как и должно говорить с воином. У нас нет тех денег, которые ты назвал. Но нам всё равно необходимо освободить этих несчастных. Если придётся, мы сделаем это силой.

– Вас всего лишь шестеро! – засмеялся работорговец. – Среди которых один старик и одна женщина!

– Я – не просто старик, – маг посмотрел прямо в глаза кочевнику. – Я – знаменитый маг Каладиус. Ты мог слышать обо мне. Я – великий белый колдун, что живёт в пустыне Туум. А женщина – тоже не просто женщина. Она – могущественная лиррийская магиня. Поэтому вы не сможете тягаться с нами. Сбереги своих людей, почтенный Кухрат, уступи нам свою добычу.

– На старости лет мой дед убеждал всех встречных, что он – сын Звёздной Кобылицы20, – осклабился Кухрат. – Вот только я всегда точно знал, что он – обычный беззубый старый хрен.

– Это твоё последнее слово, воин? – тяжело сдвинул брови Каладиус.

– Нет, – рыкнул кочевник. – Вот моё последнее слово!

С этими словами он выхватил кривую саблю и замахнулся на мага. Расстояние между ними составляло около двадцати шагов, так что этот жест был скорее рисовкой, нежели реальной угрозой. Однако Кухрат пустил своего коня вскачь, а вслед за ним, увидев финал переговоров, с места сорвались, улюлюкая, остальные кочевники.

Каладиус сделал быстрое движение руками, и из земли вырвалась стена песка и мелких камней, похожая на те песчаные струи, что пленили Варана. Лошадь Кухрата налетела на эту преграду, пронзительно заржав. Спустя мгновение и лошадь и всадник под действием набранной инерции перевалились через, а скорее даже провалились сквозь эту стену. Однако, они оба были уже бесповоротно мертвы. И всадник, и лошадь были обезображены так, словно их неделю болтали в бочке, наполненной мелкой каменной крошкой.

Ширина воздвигнутой Каладиусом песчаной стены не превышала двадцати футов, так что остальные кочевники просто обогнули её с двух сторон. Однако Каладиуса уже не было на месте – он спешил назад, к рыдвану. Кол, Бин и Варан, а также слуга-повар, уже готовились принять удар. Мэйлинн, находясь в карете, достала свой арбалет.