Лорен нашла руку Дэвида, сжала ее. Ею владело ничем не объяснимое спокойствие.

— Мы решили отдать ребенка на усыновление.

— Слава богу, — выдохнул мистер Хейнз. Впервые за все время он проявил хоть какие-то эмоции. Лорен увидела, как от облегчения его лицо изменилось, обычно жесткое выражение смягчилось.

Миссис Хейнз тут же пересела к Лорен.

— Для тебя это стало нелегким решением.

Лорен была благодарна ей за понимание.

— Да, это так.

Миссис Хейнз потянулась к ней, но в последнюю секунду отдернула руку. Лорен показалось, что мама Дэвида боится прикоснуться к ней, и она внутренне сжалась.

— Думаю, так будет лучше. Вы оба очень молоды. Мы позвоним адвокату и…

— Мы уже выбрали родителей, — твердо произнесла Лорен. — Мою… начальницу. Энджи Малоун.

Миссис Хейнз кивнула. Хотя она явно испытывала облегчение, вид у нее был нерадостный. Наклонившись, она взяла свою сумочку, положила ее на колени, достала оттуда чековую книжку, выписала чек, вырвала его и протянула Лорен.

Чек был выписан на пять тысяч долларов.

Лорен подняла на нее глаза.

— Я это не возьму.

Миссис Хейнз с укором смотрела на нее. Лорен заметила на ее лице морщины, которые не мог скрыть даже безупречный макияж.

— Это на учебу. Лос-Анджелес — дорогой город. Стипендии на все не хватит.

— Но…

— Возьми, ради меня, — тихо проговорила она. — Ты, Лорен, хорошая девочка. Со временем из тебя получится достойная жена и мать.

Лорен улыбнулась. Слова миссис Хейнз тронули ее до глубины души, она не понимала, почему на нее так сильно подействовал, по сути, простой комплимент.

— Спасибо.

Миссис Хейнз направилась к двери, но вдруг остановилась и обернулась:

— Ты могла бы потом дать мне фотографию моего… новорожденного ребенка?

За все месяцы, что прошли с того момента, когда они с Дэвидом сообщили его родителям о беременности, Лорен почему-то ни разу не задумывалась о том, что ребенок имеет отношение не только к ней и Дэвиду как к родителям, но и к мистеру и миссис Хейнз, которым предстоит стать его дедушкой и бабушкой. Она просто не воспринимала их таковыми.

— Обязательно, — справившись с удивлением, ответила она.

— Ты приняла твердое решение? Не передумаешь? — спросила Лорен миссис Хейнз.

— У меня нет иного выхода.

После этого говорить было уже не о чем.

Была почти полночь, когда Лорен добралась до дома. Закрыв за собой дверь, она привалилась к ней спиной и прикрыла глаза. Ей не терпелось забраться в постель. Сегодняшний день стоил ей немалых сил.

Она погладила свой живот и ощутила под рукой слабый толчок.

— Привет! — проговорила она, обращаясь к малышу, и пошла в гостиную. Проходя через столовую, она заметила огонь в камине и тихую музыку, доносящуюся из динамиков. Звучала мелодия «Где-то над радугой», она исполнялась в гавайском стиле.

Перед камином сидели Энджи и Конлан.

— Ой! — удивленно воскликнула Лорен. — А я думала, вы на романтическом свидании.

Энджи встала, подошла к девочке и вытянула вперед левую руку. На безымянном пальце сверкнул бриллиант.

— Мы собираемся пожениться.

Лорен радостно завизжала и бросилась Энджи на шею.

— Вот здорово! — возбужденно проговорила она, только сейчас сообразив, как одиноко ей было весь день, как ей не хватало рядом Энджи. — Теперь у моего малыша будет папа. — Поняв, что ведет себя глупо, как ребенок, а не как взрослая женщина, она отстранилась и произнесла: — Простите.

И лишь потом осознала, что сказала про ребенка «мой».

— Вот об этом, Лорен, мы и хотели бы с тобой поговорить. — Это произнес Конлан.

Лорен на мгновение прикрыла глаза. События этого дня страшно вымотали ее, и она сомневалась, что у нее хватит сил снова вести этот разговор. Но выбора у нее не было.

— Давайте.

Энджи пожала ей руку. Это прикосновение приободрило девочку. Они сели на диван, а Конлан продолжал сидеть в кресле у камина, сложив руки на коленях. Прядь волос закрывала его лоб. В отблесках пламени его глаза казались почти синими. Лорен стало неуютно под взглядом этих удивительных глаз, и она поежилась.

— Ты еще совсем ребенок, — мягко заговорил Конлан, — и я очень сожалею, что все так вышло.

Лорен улыбнулась:

— Я перестала быть ребенком несколько месяцев назад.

— Нет. Тебе предстоит столкнуться со взрослыми проблемами, но это совсем не означает, что ты стала взрослой. — Он вздохнул. — С проблемами, которые пугают Энджи и меня.

Лорен не ожидала такого поворота.

— Я думала, вы хотите иметь ребенка.

— Хотим, — сдавленным голосом проговорила Энджи. — Наверное, даже слишком сильно хотим.

— Тогда вы должны радоваться. — Лорен переводила взгляд с Энджи на Конлана и обратно. — Я отдаю вам… ох. — Она все поняла. — Вы о той девочке? Которая передумала?

— Да, — подтвердила Энджи.

— Я с вами, ребята, никогда так не поступлю. Честное слово. То есть… я люблю вас. И я люблю своего ребенка. Вашего ребенка. Я считаю, что так будет правильно.

— Мы понимаем это, Лорен. Мы просто хотим…

— Нам необходимо, — поправил ее Конлан.

— …знать, тщательно ли ты все обдумала, уверена ли ты. Выполнить такое решение будет очень трудно.

— Труднее, чем быть родителями в семнадцать лет?

Энджи улыбнулась и ласково погладила ее по руке.

— Это отвечает твой разум. А я обращаюсь к твоему сердцу.

— Все непросто, — сказала Лорен, вытирая глаза. — Я все думаю и думаю. Это наилучшее решение. Можете доверять мне.

После ее слов наступила тишина, которую нарушало потрескивание поленьев.

— Мы считаем, что тебе надо сходить к консультанту.

— Зачем?

Хотя Энджи и пыталась улыбнуться, показать, что исход разговора ей безразличен, ее выдавал тревожный взгляд.

— Затем, что я люблю тебя, Лорен. Я очень хочу, чтобы твой ребенок стал моим, но я понимаю, чем все это может закончиться. Одно дело — решить отдать ребенка. И совсем другое — выполнить это решение. Я хочу, чтобы ты была твердо уверена.

После слов «я люблю тебя» Лорен почти ничего не слышала. Раньше эти слова ей говорил только Дэвид.

— Я не подведу тебя, — прошептала она, обнимая Энджи. — Никогда.

Энджи отстранилась.