– Будь вы там, вас бы тоже убили или схватили, – закончил Пейнтер. – А люди «Тигля» располагали бы временем и возможностью сделать с вашим устройством все, что они пожелают.

Мара взглянула на мягко сияющую сферу на полу и крепче сжала телефон, подумав о матери Карли и трех других женщинах.

– Что ж, я жива – и я остановлю эту тварь! Что нам делать?

Пейнтер сказал ей несколько слов, затем попросил передать трубку Монку. К их разговору Мара уже не прислушивалась. Она вернулась к Еве – к Еве на тусклом мониторе, во всей ее силе и красоте.

Сейчас ты нужна мне больше, чем когда-либо прежде.

За спиной у нее Монк заканчивал разговор с директором Кроу.

– Что ж, договорились. Я спасаю мир, а ты – мою девочку.

– Надеюсь, теперь, когда вы с Марой вернулись в строй, мы сможем сузить ареал поисков, – ответил Пейнтер.

26 декабря, 11 часов 55 минут

по восточному поясному времени

Плейнсборо, штат Нью-Джерси

Лиза торопливо шла по больничному коридору.

Она только что закончила разговор с Пейнтером. Тот рассказал обо всем, что произошло в Европе, – и особенно о том, как это должно сказаться на ситуации в Штатах. С облегчением услышала Лиза, что Монк не предал «Сигму», что все это была двойная игра с целью либо убедить Валю отпустить заложниц (не удалось), либо получить оборудование, по которому она связывалась с внешним миром. Эта часть схемы принесла успех, и теперь над захваченным планшетом трудилась команда специалистов.

Лиза знала: им представился единственный шанс спасти Харриет и Сейхан.

Почти единственный. Есть еще надежда – нет, тень надежды – на то, что предложил попробовать Джулиан.

В холле Лиза прошла мимо двух вооруженных охранников. По приказу Пейнтера доступ на этаж, где лежала Кэт, был закрыт для посторонних и тщательно охранялся. Лиза вновь ощутила укол вины, вспомнив, что Валя Михайлова проникла в больницу, подобралась к ней неузнанной и использовала ее телефон, чтобы связаться с Монком.

Теперь на все незнакомые лица Лиза смотрела с подозрением. Страх за Кэт заставил ее забыть об осторожности, а кроме того, ей не приходило в голову, что такое возможно. Хотя, учитывая состояние Кэт…

Та, по-прежнему подключенная к аппарату искусственного дыхания, лежала в палате, опутанная трубками и капельницами. С той минуты, когда Джулиан вбежал в операционную и потребовал не изымать у нее органы, прошло семнадцать часов.

Заметив вошедшую Лизу, нейролог поднял голову.

– Все готово, начнем через несколько минут.

Джулиан сидел перед компьютером, установленным возле постели Кэт. Монитор и системный блок были подсоединены к нейрологическим серверам, находящимся в подвале больницы. Лиза представила себе сервер – высокий ящик, мигающий зелеными огнями, в котором находится экспериментальная нейронная сеть Джулиана. Вчера они уже использовали эту сеть, чтобы расшифровать сканы МРТ Кэт и разглядеть образы, созданные ее мозгом: кинжал и шляпу ведьмы. Этих ключей оказалось достаточно, чтобы выйти на Валю Михайлову.

Теперь они собирались испытать еще более новую и экспериментальную методику, разработанную врачом, находящимся здесь, в палате, – доктором Сьюзен Темплтон, молекулярным биологом, с которой Джулиан много лет проработал в Принстоне. Исчерпав свои возможности, Джулиан обратился за помощью к коллеге. Быть может, двигало им и чувство вины – ведь он понимал, что, скорее всего, именно последнее испытание ускорило смерть Кэт.

Лиза не надеялась, что эта процедура принесет успех. Разумеется, Кэт она не спасет. Ее подруга уже мертва. Тело, покоящееся в кровати – тело, чья грудь ритмично вздымается и опускается благодаря аппарату искусственного дыхания, а сердце рефлекторно сокращается без участия мозга, – лишь пустая оболочка. И то, что они сейчас попытаются сделать, напоминает какую-то нечестивую некромантию, почти что насилие над трупом.

Они хотят вырвать информацию у мертвой.

Сомневался даже Пейнтер. «Почему ты думаешь, что Кэт еще что-то знает? Не лучше ли оставить ее покоиться в мире?» Однако окончательное решение предоставил Лизе, веря, что она сделает правильный выбор. А Лиза знала: сама Кэт ухватилась бы за любой, сколь угодно призрачный шанс спасти дочь.

Но была и другая причина.

Лиза наклонилась, взяла Кэт за руку. Устремила взгляд на ее обритую голову, покрытую сетью электродов, на шлем с ультразвуковыми проводниками, скрывающий череп. С самого начала Лиза не отходила от постели Кэт, видела и чувствовала, как она боролась. Ее подруга не сдавалась, не опускала руки до самого конца. И, будь у нее возможность, продолжала бы бороться и после смерти.

Лиза сжала безжизненную руку Кэт.

Я дам тебе такую возможность.

– Все готово, – объявила доктор Темплтон.

Она сидела по другую сторону кровати. Ее компьютер выглядел точь-в-точь как у Джулиана, за одним лишь исключением: на мониторе отражалась вращающаяся 3D-схема мозга. Изображение было создано на основе нескольких сканов мозга Кэт и воспроизводило его во всех деталях. Поверхность мозга на экране – каждую извилину и борозду, каждую складку и морщинку коры – покрывали тысячи крошечных красных точек. Точки испещряли мозжечок и уходили вниз, в нижние отделы мозгового ствола.

Красные точки на мониторе показывали расположение в мозгу у Кэт беспроводных однокристальных датчиков. Глядя на экран, Лиза видела, как некоторые из них двигаются, занимают новую позицию, повинуясь капиллярному кровотечению или движению мозговой жидкости.

Эти крохотные датчики доктор Темплтон называла «нейронной пылью». Каждый датчик представлял собой устройство размером в пятьдесят кубических микрометров, снабженное полупроводниковыми сенсорами и заключенное в полимерную оболочку: это делало датчики бионейтральными, предотвращало их отторжение организмом. Через порт в основании черепа большую порцию датчиков впрыснули прямо в спинномозговую жидкость Кэт. Оттуда пьезоэлектрически заряженные частицы расползлись по поверхности мозга, подчиняясь слабым токам, еще курсирующим между нейронами.

– Лиза, готова? – спросил Джулиан.

Та кивнула.

Джулиан повернулся к доктору Темплтон.

– Ну что ж, посмотрим, сумеем ли мы воскресить мертвую.

Доктор Темплтон нажала несколько клавиш на своем компьютере, и шлем на голове у Кэт мягко зажужжал, словно улей, полный пчел. Лиза представила, как встроенные в шлем передатчики испускают ультразвуковые волны – и эти волны омывают мозг Кэт, пробуждая его к жизни.

– Пошло питание на кристаллы, – объявила доктор Темплтон.

Бросив взгляд на ее компьютер, Лиза увидела, что красные точки одна за другой становятся зелеными. Ультразвуковые вибрации включали пьезоэлектрические кристаллы, заряжали энергией крошечные транзисторы, подключенные теперь к мозгу Кэт.