Посмотреть на произведенное земляками чудо собрался если не весь город, то его половина точно. И ведь вроде привыкли уже люди к новинкам, выходящим из ворот четырех хольмградских производств, ан нет… снова и снова удивляют их новые заводы. Вот и сейчас самые смелые из любопытных с интересом подходят к машинам, щупают кузова, заглядывают в обшитые лакированным деревом и кожей салоны. А стоящие рядом с автомобилями подтянутые молодые люди и изящные улыбчивые барышни, доставившие четырехколесные новинки к Гостиному двору, с готовностью отвечают на сыплющиеся градом вопросы.

Скорость? Груз? Зависит от модели. Если брать вон того «Великана», да-да – специальный грузовой автомобиль, развивает скорость до шестидесяти пяти верст в час и способен принять на борт полсотни пудов. Легкие авто, конечно, столько не увезут, но у них и предназначение совсем иное. Вот, например – кабриолет-купе «Летяга» рассчитано сугубо на двух человек и небольшой багаж, весом не более трех-четырех пудов. Но зато эта «белка» отличается большой скоростью и совершенно замечательным разгоном, позволяющим почувствовать всю мощь движителя. Лучший выбор для загородных прогулок с барышней. А вот лимузин «Консул» не может похвастать такими скоростными характеристиками, но ему это и не нужно. Владельцу подобной роскоши просто неприлично куда-то торопиться. «Консул» на сегодняшний день самый комфортабельный автомобиль в мире. И, наконец, «Классик» – автомобиль, сочетающий в себе довольно большую грузоподъемность и замечательные ходовые качества, создан специально для путешествий всей семьей. В нем с комфортом разместится до шести человек, а запас хода составляет триста верст. Нет, движители не паровые, электрические. Количество накопителей также зависит от модели. У «Великана», например, четыре накопителя питают два электродвигателя. На «Летяге» установлен лишь один накопитель, подключенный к единственному же электродвигателю. Сделано это для облегчения веса авто. У «Консула» и «Классика» схемы одинаковые. По два накопителя, питающих один электродвигатель. Салон «Летяги»? Карельская береза. А у «Консула»… красное дерево и сандал. Да. Хром… Золота не будет. Нетехнологично… но если на заказ, то… загляните в контору завода… И опять вопросы, вопросы…

После долгих препирательств торжественный ужин, посвященный выпуску первого авто (точнее, сразу четырех машин разных моделей), общим решением пайщиков нашей компании было решено провести в ресторане у Ладынина, чтоб никому не было обидно. И я умудрился на него едва не опоздать. Но уж тут моей вины не было ни капли. Кто же знал, что назначенная государем комиссия выберет именно сегодняшний день для визита в таки созданное нами с князем Телепневым Училище кадрового резерва? И кому как не исполняющему обязанности начальника этого великовозрастного детского сада было сопровождать дотошных визитеров?

Впрочем, вру. Судя по намекам главы комиссии – бывшего начальника хольмградского сыска, а ныне товарища министра внутренних дел, княжича Туровского, вопрос о ликвидации приставки и.о. перед названием моей должности уже решен положительно, а не верить Бернгардту Вячеславичу у меня причин нет. Так что, уже вначале следующего года, если до того времени не произойдет ничего эдакого, я окончательно выйду из подчинения Особой канцелярии вообще и его сиятельства князя Телепнева в частности. А статус заштатного чиновника сменится вполне почтенной должностью директора училища… пусть оно и находится в ведении Малого Государева кабинета, а не Министерства просвещения.

В общем-то, только эта новость и спасла меня от сердитых нотаций Лады, дожидавшейся моего возвращения домой, чтобы вместе отправиться на ужин, куда она, к ее великой гордости, был приглашена не как супруга одного из совладельцев, а как вполне себе самостоятельная фигура финансового директора компании…

Этот вечер я запомню надолго. А ежели забуду, то фотографии напомнят. Вон Леопольд Юрьевич вокруг стола кружится, все никак не наиграется новеньким аппаратом. Я думаю! В отличие от якобы переносных «ящиков», бытовавших здесь, до вмешательства нашей команды его новый фотоаппарат, произведенный на нашем «Первом оптическом», является действительно ручным, хоть и весит почти два килограмма.

– Господа! – Поднявшийся со своего места Владимир Стоянович, с бокалом в руке, окинул сидящих за столом долгим взглядом и улыбнулся. – Я рад видеть вас здесь сегодня… хотя лучше было бы все-таки устроить этот банкет не в ресторане, пусть даже и у Ладынина, а у меня в имении…

– Лучше было бы у нас, все ближе к городу, чем ваша вотчина! – воскликнула Хельга, а следом за ней и Лада поспешила сказать свое слово.

– Почему это у вас было бы лучше? Наш дом тоже достаточно велик и расположен в самой столице, а не в пригороде! И вообще, у вас, вон, в прошлом месяце новоселье справляли… – Лада тут же подняла голос в защиту нашего дома, в строительство и обстановку которого она вложила всю душу… в перерывах меж поеданием нерадивых счетоводов.

– Дамы, дамы, дамы… – не скрывая улыбки, Телепнев повысил голос. – Не ссорьтесь, пожалуйста! Еще одного спора на эту тему я не переживу.

– Продолжайте, Владимир Стоянович. – Переглянувшись, Хельга с Ладой дозволяюще кивнули.

– Хм… м-да… Так вот, как я сказал, я рад видеть вас здесь сегодня, в этот знаменательный день, на неофициальном собрании пайщиков нашего объединения. Мы славно потрудились за эти четыре года. Открыты «Первое механическое», – кивок в сторону сманенного князем у «соседей» Горбунова. Гордей Белозорич приподнял в ответ своей бокал, – и «Первое оптическое производство». – Еще один кивок, на этот раз в сторону бывшего ученика Горбунова, временно оставившего в покое свой фотоаппарат Леопольда Юрьевича. – «Первое электротехническое производство» и, наконец, «Первое автомобильное ателье». – Салют бокалом в нашу с Бергом сторону.

– Вы слышите, в каждом названии есть объединяющее их слово – Первые. Не только на Руси, но и в мире. Нашим трудом, вашими знаниями мы сделали то, чего никто и никогда еще не делал. Поздравляю вас, друзья. Но… Я хочу поднять этот бокал не только в честь выхода наших заводов на полную мощность и запуска в производство первых настоящих автомобилей. – Телепнев усмехнулся и обвел взглядом недоумевающих гостей. – Виталий Родионович, неужто и вы позабыли? Как нехорошо! Что ж, я напомню. Ровно пять лет назад, в такой же солнечный день, в Хольмград прибыл обычный Южный экспресс… вот только привез он очень необычного пассажира…

– Да уж более странных пациентов у меня точно не было… – Расхохотался Меклен Францевич. До него первого дошло, что именно имеет в виду глава Особой канцелярии и пайщик известных производств, которые, иначе как «Четверкой Первых» хольмградские дельцы уже и не называют.

– Согласна, мой муж уникален, – ровным тоном проговорила Лада, но не удержала каменного выражения лица и прыснула на пару с Хельгой.

– Вот-вот. Виталий Родионович, все, что было сделано нами за эти пять лет, без вас было бы невозможно. За вас, господин Старицкий!

Я поднялся из-за стола и впервые за очень долгое время почувствовал, как щеки разгораются огнем.

– Да, совсем забыл! – Опустошив бокал, князь вдруг хлопнул себя ладонью по лбу и вытащил из внутреннего кармана сюртука небольшую плоскую шкатулку. Взвесив ее в ладони, Владимир Стоянович обогнул стол и, остановившись передо мной, улыбнулся. – Я до сих пор вспоминаю отвращение на вашем лице, Виталий Родионович, когда вы рассматривали свой трофей. Помните самоходный экипаж Буса Ловчина? Как вы его назвали… «паротабуретка», да? Так вот, с согласия квалифицированного большинства пайщиков, учитывая ваш вклад в создание действительно удобного средства передвижения, было принято решение передать вам в дар первое серийное авто модели «Классик». Сначала мы хотели подарить «Летягу», но Лада Баженовна настояла, и… в общем, мы решили, что ее мнение в этом вопросе не учитывать нельзя.