– Я побежала звонить маме, – ответила Жанна, – пока Игорь с ней разбирался. А она орала, угрожала какими-то друзьями, которые здесь все разнесут, ну и так далее.

– Мне показалось, что она была не в себе, – сказал Игорь.

Лариса понимающе кивнула. Она ведь была в курсе событий, которые произошли несколько часов назад, – приход Нины с друзьями к Полякову, потом бегство ее через балкон, осознание того, что она совершила глупость, что друзья теперь в руках либо команды Валерия, либо уже в милиции. Вот она и пошла сюда, гонимая безысходностью. А может, и дозой. Но, видно, батарейки сели и Нина отрубилась прямо в логове врага.

– Давайте будите ее, – сказала Лариса.

– А почему мы? – с вызовом спросила Вероника Павловна.

– Потому что я вообще могу повернуться и уйти. И пусть делом занимается милиция. Почему, кстати, вы не позвонили? – Лариса жестко посмотрела на Старшинову. – Да, и если уж я здесь, то, может быть, объясните мне, что вы скрываете относительно Марии Афанасьевны?

Вероника Павловна пошла красными пятнами.

– У вас, кстати, как мне кажется, ни у кого нет алиби на время ее смерти, – сказала, как припечатала, Лариса.

– У меня есть, – возразил Игорь. – Проверяйте сколько угодно, я был в это время в интернет-салоне, у меня и квиток остался.

– А у меня… – начала Вероника Павловна. – А я вообще не должна предъявлять никакого алиби.

– Это до тех пор, пока вас не проверяет милиция. А она наверняка будет проверять. Даже просто потому, что я скажу о вашей заинтересованности. Вы же сами говорили, что у меня есть связи. И я вам подтверждаю – да, действительно, связи есть. Так что же вы скрываете, Вероника Павловна? О чем вы разговаривали после моего ухода с мужем по телефону?

– Как? – Вероника Павловна широко раскрыла глаза. – Вы… Здесь у нас аппаратура? – Она обвела взглядом квартиру. – Боже мой! Это незаконно!

Лариса не стала комментировать высказывание.

– Ну так что? Вы мне расскажете или в милиции? – спросила она.

Старшинова поджала губы.

– В принципе, в этом нет ничего предосудительного, – заговорила она другим тоном. – Поймите, что милиция нам не нужна, и хотя у меня тоже есть определенные связи, милочка, я не хочу связываться с этой организацией. Тем более что она не имеет никакого отношения к тому, что я вынуждена скрывать. Просто это дело деликатное, не хотелось бы его афишировать, но в нем нет ничего противозаконного. А насчет убийства – мы все чисты, и я, и мои дети.

Вероника Павловна, закончив свой монолог на такой патетической ноте, ожидала от Ларисы ответной реакции.

– Ну и что же вы на самом деле скрываете?

– Все, – неожиданно раздался вялый голос с кресла.

Это очнулась Нина, повела рукой перед глазами, не открывая их, и… снова откинула голову набок.

– Так что вы все-таки скрываете? – терпеливо повторила вопрос Лариса.

Старшинова покачала головой и скривила губы. Она бросила пару взглядов в сторону Нины, потом посмотрела на своих детей и сказала:

– Давайте пройдем ко мне в кабинет.

– Давайте, – тут же согласилась Лариса.

Они прошли в дальнюю комнату, которую Вероника Павловна именовала кабинетом, видимо, потому, что там стоял секретер, достала пачку тоненьких сигарет, уселась на крутящийся стул и нервно закурила.

– Вы, конечно, понимаете, что Мария Афанасьевна – человек нам посторонний, – начала она. – Но это не значит, что мы желали ей зла. В последнее время она много болела, стала заговариваться, забываться, вообще была немного не в себе, и я подумала, что она нуждается в квалифицированной, каждодневной медицинской помощи. Вы понимаете?

– Да, скорее всего. Дом престарелых – вы это имеете в виду? – предположила Лариса.

– Название этого заведения таит в себе какой-то неприятный оттенок, – поморщилась Старшинова, – а в сущности, это лучший вариант для таких людей, как Мария Афанасьевна. Ну посудите сами – здесь она постоянно жаловалась, что некому ей воды подать, за хлебом сходить.

– А как же женщина из собеса, Люба, по-моему, ее зовут? – вспомнила Лариса.

– Но ведь Люба не может находиться при ней неотлучно, – заметила Старшинова. – Тем более что Мария Афанасьевна жаловалась и была не очень-то ею довольна.

«На кого только она не жаловалась, – подумала Лариса. – Если верить Татьяне Гриценко, такого человека просто не сыскать на белом свете!»

– А там ее бы и кормили, и ухаживали, и при первой же необходимости медицинскую помощь могли оказать, – продолжала развивать свою мысль Вероника Павловна. – И ведь заметьте – если бы она находилась там, то с ней бы не случилось этой кошмарной истории, она и сейчас была бы жива. То есть там ей была гарантирована полная безопасность.

– И вы этот вариант предложили ей? Дети, можно сказать, выросли, а старуха все не умирает и не умирает, собака такая! – усмехнулась Лариса.

– Вы опять все передергиваете, – помрачнела Вероника Павловна. – Я понимаю, что, может быть, лично я не вызываю у вас чувства симпатии, но факты на моей стороне – я старушку не убивала, а помочь хотела. Но она отказалась, сказала – я здесь родилась, я здесь и умру.

– Но помочь вы прежде всего хотели Игорю с Жанной, – заметила Лариса.

– Одно другому не мешает, – стояла на своем Старшинова.

– Мама, она проснулась, – возник на пороге Игорь.

– Сейчас идем, – ответила Лариса. – И вы не хотели обнародовать именно этот факт? – недоверчиво обратилась она к Веронике Павловне.

– Да, потому что люди все разные, они могут неправильно все истолковать. Вы вот тоже все пытаетесь вывернуть наизнанку.

– То есть вы имидж сохранить хотели? – уточнила Лариса.

– Называйте как угодно, мне больше нечего сказать, – сухо ответила Старшинова и поднялась со стула. – Пойдемте, там барышня проснулась, а то еще сейчас кулаки свои пустит в ход!

Лариса прошла в комнату и увидела щурящуюся от света Нину, которая, ко всему прочему, слабо соображала, где находится.

– Пойдем, Нина, – Лариса взяла ее за руку.

Та не сопротивлялась и послушно пошла за Ларисой в прихожую. Может быть, ее расположил доброжелательный голос, может быть, обращение к ней по имени, а может быть, просто знакомое лицо. Так или иначе, но вскоре она уже сидела в салоне «Ауди», нервно курила, трясясь мелкой дрожью.

– Короче, на меня Валера наехал. Я ему за дурь должна была, – рассказывала Нина.

– А с виду такой приличный парень.

– Ну правильно, он сам на игле не сидит, – ответила Нина. – Да нет, это не он продавал, я просто деньги у него взяла, а потом не отдала, вот он и обиделся.

– Ну и правильно сделал, – усмехнулась Лариса.