— Я натолкнулся на старую газетную статью, — сказал он вчера вечером во время трансатлантического звонка, — о довольно необычном случае похищения ребенка в тысяча девятьсот сорок седьмом году. Семья, в которой это произошло, носит фамилию Синглтон. Пара разводилась со скандалом, и отец убежал с маленькой девочкой, которой было девять лет. Их так никогда и не нашли. Но я решил расследовать это.

Джонас рассказал Беверли, как он проводил поиски и узнал название родного города отца. Интуитивно, думая, что отец мог направиться туда с ребенком, Джонас занялся расследованием в этом городе.

— Синглтоны нигде не упоминались, но я потратил день, просматривая школьную документацию. И обнаружил, что. Кристина Синглтон была помещена в монашеский орден в маленьком женском монастыре, когда ей было двенадцать лет. Я попытался получить информацию о ней, но до сих пор настоятельница не предоставила мне доступ к архивным документам. Я буду продолжать попытки.

— А что с отцом? — спросила Беверли. — Что случилось с Синглтоном?

— Мне не удалось выяснить. Я предполагаю, что он мертв.

У Беверли был еще только один вопрос:

— Вы уже знаете, как выглядела моя сестра? Вы нашли какие-нибудь ее фотографии?

К огромному сожалению, Джонас все еще не смог найти ни одной фотографии Кристины Синглтон.

Беверли, как правило, не позволяла себе наслаждаться роскошью; быстрый, ежедневный утренний душ был ее обычной ванной. Но в это холодное снежное утро на улице Мадлен, в изящной гостинице «Папийон», где когда-то останавливалась императрица Жозефина, Беверли в течение долгого времени отмокала в горячей, наполненной пеной ванне. Ей предстоял трудный день; она нуждалась в том, чтобы ее ум был живым, а тело бодрым.

К тому времени, как она вышла из ванной и обернулась в шикарный махровый халат, зазвонил телефон.

Голос Кармен раздавался в трубке, преодолевая огромное расстояние, пропадая и возникая вновь, подобно приливу. Она звонила Беверли каждый день во время ее трехмесячного тура, когда она поехала сделать приобретения в Европе, держала ее в курсе о различных финансовых вложениях и приходных ордерах.

— Я изучила «Моньюмент Пабликейшэнс», как ты просила, Бев, — она была вынуждена фактически перекрикивать треск на линии. — Ты была права. Их подразделение, выпускающее учебники, теряет деньги, и они собираются распустить половину штата. Но журнал преуспевает. В действительности, «Секс Киттенс» — то, что поддерживало «Моньюмент» на плаву в течение прошлых пяти лет. Но теперь даже этого недостаточно.

Беверли делала пометки, в то время как Кармен говорила. Мэгги расшифрует их позже и добавит к растущей папке информации по «Моньюмент Пабликейшэнс».

— Ты сказала им о моем предложении?

— Они ухватились за него.

Тогда покупай их.

Беверли все еще говорила по телефону, когда в комнату спокойно вошла Мэгги с вечным портфелем и записной книжкой в руках.

— Как дети? — спросила Беверли у Кармен в конце. Это было всегда последнее, что она спрашивала, прежде чем повесить трубку.

— У них все прекрасно, Бев. Они хотят знать, когда вы с Мэгги вернетесь домой.

Два ребенка Мэгги, Артур и Джо-младший, оставались с Кармен в ее построенном на разных уровнях ранчо за городом, в Чэтсворсе. Мальчикам было теперь восемь и шесть лет, и они были постоянными партнерами десятилетней Розы в играх.

— Ты можешь позвать их к телефону? Мы бы хотели поздороваться.

— Здесь сейчас середина ночи, Бев. Я не хочу будить их, — сказала Кармен.

Беверли почувствовала острую боль разочарования. Единственное, чего ей больше всего не хватало во время ее трехмесячного отсутствия в Лос-Анджелесе, были эти трое детей.

— Скажи им, что мы будем дома на следующей неделе. И еще, что у меня для них есть подарки.

— Подарки! — сказала Мэгги, когда открыла дверь для горничной. — Тебе придется зафрахтовать целый самолет, чтобы доставить все это домой.

— Приближается Рождество, — ответила Беверли, повесив трубку. — Я всего лишь привезу им несколько игрушек.

Мэгги засмеялась и покачала головой. Она постоянно боролась, чтобы не дать Беверли испортить своих мальчиков.

Они обсуждали повестку дня за сдобными булочками и американским кофе. Беверли лишь откусила кусочек одной из сладких булочек, в то время как Мэгги съела две, щедро намазывая их маслом. Она набрала вес, с тех пор как начала работать у Беверли Хайленд пять лет назад.

Это был их утренний ритуал: тщательно изучить ситуацию в начале дня. Они представляли собой настоящую команду. Мэгги пришла к Беверли, имея семилетний опыт работы в брокерской фирме, и со знанием инвестиционных стратегий. У Беверли теперь были деньги благодаря удивительному успеху «Королевских бургеров».

По совету Мэгги Беверли вышла на публичные торги со своей компанией, предлагая акции и получая доход от биржевых спекулянтов. На эти деньги она расширила сеть еще на сто торговых точек в четырнадцати новых штатах. «Краун бургер» (двойной гамбургер с бермудским луком и сыром) и то, что к жареному картофелю «джалапено» был добавлен тертый пармезан, плюс более низкие цены и красивая современная обстановка ресторанов способствовали поразительному успеху «Королевских бургеров». Подруги быстро начали реализовывать свои мечты: Кармен Санчес, которая когда-то мечтала о работе в солидной фирме, теперь была сертифицированным бухгалтером «Королевских бургеров»; Энн Хастингс обрела уверенность в себе, купила «порше», теперь ею интересовались молодые люди, она отвечала за контроль качества почти в пятистах торговых точках; Беверли Хайленд была председателем правления самой большой франшизы гамбургеров в Соединенных Штатах, сети быстрого питания, которая приносила ежегодный доход в несколько миллионов долларов.

Теперь Беверли начала вкладывать капитал в различные отрасли. С помощью инвестиционных знаний Мэгги и преимуществ превосходного экономического образования Кармен деньги Беверли осторожно пускались в оборот и вкладывались в другие предприятия. Это все стекалось в недавно сформированную компанию «Хайленд Энтерпрайзерс», быстро растущую корпорацию, чьим девизом было «Отважься!»

— Отважьтесь принять вызов, чтобы сделать Голливуд снова великим! — кричала Беверли в Торговой палате на собрании три года назад. И из той аудитории Беверли вынесла свой новорожденный «дух» в мир, во все, что она делала. Тот день породил и кое-что еще: известность Беверли в деловом сообществе. Она приняла предложение занять место председателя в новом комитете и вскоре была признана своими коллегами как сильная и амбициозная женщина, полная смелых идей. Беверли теперь посещала деловые школы, ходила в клубы и различные другие организации и выступала там. Аудитория всегда была полной. «Отважьтесь заставить это произойти, — говорила она своим слушателям. — Отважьтесь ставить высокие цели. Смейте рисковать. Смейте оживлять свои мечты!» Немногие уходили, незараженные ее духом и энергией.