– Кто ты такой, твою мать? – Крячко, теряя остатки терпения, вновь поднял дуло пистолета.

– Вы не станете в меня стрелять, – последовал небрежный ответ. Левой рукой мужчина достал из кармана пачку сигарет и положил ее себе на колено. Раскрывать не торопился. – Если бы хотели стрелять, уже выстрелили бы… Вам нужна информация. Верно? Информация по Зацепе… Его уже раскрыли?

– Мы работаем над этим, – уклончиво ответил Лев.

– Это правильно… Это хорошо. – Бородатый посмотрел на Крячко и улыбнулся уже более открыто. – Моя фамилия Лосенко, если для вас это так важно. И я… Я, скажем так, бизнесмен.

– Скажем так? – живо переспросил Крячко.

– Ну… – Лосенко выудил-таки из пачки одну сигарету. – Мой бизнес не всегда легален. И это нормально… Я не думаю, что в России сейчас отыщется хотя бы один человек, у которого был бы полностью легальный бизнес. Всегда есть подводные камни. Такова проза жизни…

– Философ, – хмыкнул Крячко.

– Погоди, Стас! – Гуров не сводил глаз с Лосенко. – Так что за бизнес у вас?

– Это к делу не относится, господа из уголовного розыска. Я ведь не под арестом. И никаких показаний давать не обязан.

– Твои люди стреляли в нас и пытались убить, – с нескрываемым сарказмом напомнил Станислав. – А это уже достаточный повод для ареста.

– Стреляли? Кто? – Лосенко слегка изогнул левую бровь. – Вот этот? – небрежно качнул он головой в направлении мертвого блондина. – Я не знаю этого человека. Впервые его вижу. Так же, как и тех двоих в коридоре… Хотите меня арестовать – валяйте. Но тогда все вопросы через моего адвоката. Однако… есть и иное развитие событий.

– Какое?

– Как подозреваемый… в чем-либо… Я вам совсем не нужен. Это долгое и бесперспективное занятие. Расследования, протоколы, подписки о невыезде, выходы под залог… Я проходил через это, и не один раз… А вот как свидетель… – Лосенко чиркнул зажигалкой и глубоко затянулся. – Как свидетель я мог бы вам очень сильно пригодиться. Как ценный свидетель. Или я бы даже сказал, бесценный!

– Свидетель против кого?

– Против Зацепы и Баранова. Поведать вам интересные факты о деятельности этой «сладкой парочки»? Я охотно поведаю… Хотя, полагаю, вы и сами уже находитесь на верном пути. Так?

Гуров ничего не ответил, но его молчание было красноречивее любых слов. Лосенко понимающе усмехнулся, на его бледном вытянутом лице появилось выражение откровенного презрения:

– Как я уже сказал, эти двое – ссученные, причем ссученные донельзя. Дальше некуда, как говорится… Пользуясь своим служебным положением, эти вонючие скунсы собирают убойный компромат на… На таких, как я. Но ход делу не дают… Предпочитают совсем иное развитие событий…

– Продают этот компромат тем, на кого он собран, – высказал свою догадку Лев.

– Если бы только так. Губа, например, не пошел с ними на сделку, и они его ликвидировали. А вот Грач дрогнул… Он заплатил, но итог был тот же самый. Ликвидация.

– Откуда вы знаете?

Лосенко положил недокуренную сигарету в пепельницу и поморщился:

– Бросьте! Я не вчера родился. И научился видеть людей насквозь. Зацепа с Барановым только строят из себя крутых мачо, но на деле… Они – обычные трусливые шакалы.

Обуть на бабки такого человека, как Грач, – это лишь полдела. Надо ведь еще умудриться не получить обратку. А она бы по-любому последовала… Зацепа это понимал. Они же с напарником сами по себе. Мощной силовой структуры у них за спиной нет… Из вышестоящих чинов ФСБ их никто не прикрывает… Вот и выходит, что они обязаны были ликвидировать Грача после сделки. Другого выхода у них попросту не было. Такова проза жизни…

– А теперь они нацелились на вас? – спросил Гуров.

– Да. По той же схеме. Дали мне сутки на размышление… Только… Я не Губа. И не Грач. При всем уважении к этим пацанам… Со мной такие штуки не пройдут. Скунсы не на того напали. Тут же закон известный. С волками жить – по-волчьи выть.

– А зачем тогда нам все это рассказал? – нахмурился Станислав. – Раз уж хотел сам с Зацепой разобраться…

– Так я и разберусь. Если он вам не по зубам окажется, у меня еще сутки в запасе… А если заластаете его благодаря моим показаниям, еще лучше. На зоне ссученных ментов убрать проще, чем на воле. Люди помогут… Достанут… А мне руки марать не придется.

– Хитро.

– Хитро, – согласился Лосенко. – К тому же отмолчаться с вами все равно не получилось бы. Так что считайте, двух зайцев одним выстрелом завалил…

Гуров поднялся на ноги, глядя теперь на собеседника сверху вниз. Неторопливо сунул табельное оружие в наплечную кобуру. Застегнул пиджак на две пуговицы.

– Ну, а чем все-таки вы занимаетесь, господин Лосенко? Чем вас прижали Зацепа с Барановым? Не поведаете для полноты картины?..

– Не поведаю, – улыбнулся Лосенко.

– Мы ведь все равно узнаем. Рано или поздно…

– Ваше право, – пожал тот плечами. – Но узнать и доказать – это, согласитесь, разные вещи. А чистосердечных признаний я делать не буду. И не рассчитывайте…

На стеклянном журнальном столике призывно запиликал лишенный «базы» стационарный телефон. Сыщики коротко переглянулись. Лосенко машинально распрямился в кресле. Сигарета, истлевшая почти до самого фильтра, осталась зажатой у него в зубах. Настенные часы показывали без двадцати пяти минут десять. Телефон продолжал настойчиво звонить.

– Ответим? – В голосе Крячко читалось откровенное сомнение. – Или?..

Но Гуров оказался решительнее. Пройдя к столу, он взял аппарат и без колебаний нажал кнопку соединения. Представляться не стал, лишь коротко произнес:

– Да!

– Неугомонный Гуров, – раздался в трубке ироничный нагловатый голос подполковника Зацепы. – Все-то ему нужно… Везде-то он суется… И никто ему не указ. Да, Гуров? Считаешь себя таким крутым и неуязвимым? Сколько же жизней ты себе отмерил, полковник, если этой не дорожишь?

– Ты мне угрожаешь? – сухо откликнулся Лев.

Крячко недовольно нахмурился и машинально расправил плечи. Он еще не знал, с кем разговаривает напарник, но само слово «угроза» в любом контексте вызывало в нем бурю негодования.

– Ты не настолько мне интересен, чтобы я стал тебе угрожать, Гуров, – с прежней интонацией в голосе продолжил Зацепа. – Конечно, ты – проблема. А от проблем я люблю избавляться. Самым радикальным образом…

– Как с Грачевым?

Собеседник хранил молчание не более пяти секунд, потом громко рассмеялся, но этот смех показался Гурову слишком натянутым и неестественным. В памяти тут же всплыла фраза, всего несколько минут назад озвученная Лосенко: «Зацепа с Барановым только строят из себя крутых мачо, но на деле… Они – обычные трусливые шакалы».