Так что же принес в жертву враг его благодетельницы, если обрел такую власть над «подземным огнем», покорить который сложнее, чем силу той стороны Грани?

В небесах полыхнула острая, ветвистая стрела молнии, на миг ослепив некроманта, а когда Ладислав протер глаза и снова взглянул вверх, крылатые фигуры успели снизиться, стремительно пролетели над домом и скрылись где-то за макушками деревьев. На двор упало с полтора десятка разноцветных перьев – как темно-синих, пушистых, с мягко закругленным кончиком, так и темно-красных, почти черных, будто бы оплавленных по краям и напоминавших кинжальное лезвие.

Тихо скрипнула, открываясь, дверь за спиной некроманта. Ладислав обернулся и увидел стоящего на пороге охранника Еваники, который с ночи Излома лежал в дальней комнате, мало чем отличаясь от живого трупа. Следом за «трупом», державшимся худой, жилистой рукой за дверной косяк, выскочил побледневший мальчишка, в растерянности глядевший то на очнувшегося мужчину, то на россыпь перьев во дворе.

– А куда?..

– Где… – Данте наконец-то выпрямился, перестав хвататься за косяк, и посмотрел на Ладислава черными как уголь и такими же безразличными глазами, – где Еваника?

– Там. – Некромант махнул рукой в направлении, откуда доносился треск заклинаний и звон металла. – Между прочим, впервые наблюдаю драку, когда перья действительно летят во все стороны. Ветерок, не забудь потом собрать их по двору – посчитаем, чьих оказалось больше и кто с каким перевесом победил. Да и метелки неплохие будут…

– Перья?.. – Некромант даже не удивился, когда глаза Еваникиного спутника затянуло черной блестящей пленкой. Напротив, было бы странно ожидать, что у Лексеевой крылатой ученицы спутник будет обычный человек, а не такой же, как она сама.

Уже интересно, каким образом пересеклись линии судеб, что подобранная волхвом в снегу девочка оказалась айраниткой. Ладислав только пожал плечами, посторонившись и пропуская Данте во двор, где крупитчатый снег уже засыпал цветные перья. В виске у некроманта толчками нарастала острая колющая боль, и сейчас он едва удерживался от того, чтобы выбежать из дома, в очередной раз пытаясь… Сделать что? У него-то крыльев нет…

Данте опустился, нет, почти упал на колени, подбирая и внимательно разглядывая темное перо, а секунду спустя он сменил ипостась, за какое-то мгновение отращивая широченные черные крылья, которые резко раскрылись и почти сразу же бессильно распластались по земле. Ладислав спустился с крыльца следом за айранитом, с интересом наблюдая за поднимающимся с колен Данте, все еще пробовавшего совладать с непослушными, ослабшими крыльями, которые даже складываться-то толком не хотели, чего уж думать о том, чтобы взлететь.

– Куда собрался, болезный? Там и без тебя сейчас проблем хватает, сомневаюсь, что Еванике нужны еще и твои перья, их и без того тут на пару метелок валяется. А если ты попробуешь присоединиться к выяснению отношений, то и на подушку наберется. Только я сомневаюсь, что Еву это обрадует.

– Я должен… – Айранит оскалился и пригнулся, пробуя взмахнуть крыльями, которые все же начали его слушаться.

– Что ты должен? Поработать мальчиком для битья, чтобы она на тебя лишний раз отвлеклась и в результате опять огребла по самое не хочу такое, чего я бы и лютому врагу не пожелал? Ну так лети, чего ж стоишь-то? – Ладислав на всякий случай отошел на пару шагов, одновременно нашаривая в одном из карманов не то усыпляющее, не то парализующее зелье. То, что этому айраниту горы становятся по колено, когда речь заходит о безопасности ведуньи, понятно и без демонстрации уникального оскала, но сейчас от Данте реальной помощи не будет, проблемы одни.

– Опять?! – Представитель «обособленно живущего горного народа» круто развернулся к некроманту, уставившись пустым, немигающим взглядом ему в лицо. – Что значит опять?

– А, так у тебя провал в памяти? – Ладислав улыбнулся краешками губ и пожал плечами, стараясь не обращать внимания на резко усилившуюся боль в виске. – Жаль, а я так надеялся у тебя выяснить, что же случается с живым существом, когда оно попадает в свиту Дикой Охоты. Что случается с тем, кто пытается вытащить небезразличное существо из этой самой свиты, я уже знаю. Так сказать, на собственной шкуре прочувствовал, правда, как я подозреваю, всего лишь отголосками, но мне и этого показалось слишком много. Сколько раз я умирал следом за ней и возрождался, считать не буду, но если бы меня кто-то так подставил, убил бы при первой возможности. Но то я. Еваника – она не так дурно воспитана, да и выбор у нее был. В общем, я на тебя не в обиде из-за того, что ты стал причиной воистину самой запоминающейся ночи в моей жизни… Но второй раз я такое пережить не хочу, так что не испытывай мое терпение. Эта дурында за тобой при необходимости снова в пекло сунется, но я не хочу гореть вместе с ней на том же костре, а выбора у меня нету. Значит, и у тебя тоже.

Чернокрылый айранит едва заметно нахмурился, распрямляя спину и плечи, и уже сделал шаг по направлению к Ладиславу, как в той стороне, откуда уже почти не был слышен треск сталкивающихся заклинаний, раздался утробный драконий рев, и небо на несколько секунд окрасилось в золотисто-алый. Мальчишка, выскочивший на крыльцо, только охнул и невольно присел, когда над домом стремительно пронесся рубиновый дракон, а из-за верхушек деревьев выскользнула синекрылая девушка. Тяжелый двуручный клинок она даже до двора не донесла – выронила при снижении, и тот упал плашмя всего в двух шагах от забора.

– Ладислав… «Поворот»…

Крылатая ведунья неловко приземлилась, вернее почти упала на землю, держась за левое предплечье и стискивая челюсти так, что подбежавшему некроманту на миг почудился еле слышный хруст раскрошившегося зуба. Девушка очень часто и очень неглубоко дышала, сидя на холодной земле, и, судя по всему, едва сдерживалась, чтобы не заорать. Понять ее было можно – из опаленного, местами разодранного рукава куртки вместо изящной ладони с тонкими пальцами выглядывала уродливая трехпалая клешня, покрытая грязно-бурой чешуей. Проклятие «подземного огня» медленно расползалось вверх, уже успев дойти почти до локтя, когда Ладислав вытащил кинжал из-за пояса и рявкнул побелевшему от ужаса и отвращения мальчику, стоявшему в двух шагах от проклятой ведуньи:

– Быстро сюда, будешь ее держать!

Ветер не шелохнулся, и тогда некромант, нащупав на земле какой-то камешек, с силой бросил его в мальчишку, попав тому точнехонько в лоб.

– Не смей бросать своего наставника, никогда! Потому что он тебя не бросит!

Паренек еле слышно зашипел, хватаясь за лоб, на котором моментально начала расти небольшая шишка, а когда он отнял руки от лица – Ладислав даже не подивился залитым блестящей чернотой глазам. Ученик ведуньи бросился на колени рядом со своей наставницей, обхватив ту за плечи и не давая развернуть крылья во весь их немалый размах, и в этот момент первые капли крови скользнули по бледной ладони некроманта, вспыхнула магия, рисуя в стылом воздухе колесо «поворота». Проклятие ползло все выше по руке Еванике, заставляя локтевой сустав изгибаться под неестественным углом, наращивая на коже чешую и какие-то отростки, напоминающие шипы, а колесо «поворота» все никак не могло достроиться…