– Это был мужчина или женщина? – спросил Энрико.

– Возможно, и то и другое.

– Скорее всего, у ангела не было пола, – задумчиво сказала Елена и спросила Анджело: – Разве вы и ваш брат не испугались?

– Сначала мы хотели убежать, но что-то удержало нас, словно гигантский кулак. И потом мы услышали голоса в наших телах, хотя ангел не шевелил губами. Ангел сказал нам, что мы можем довериться ему и не должны бояться, нам не будет никакого вреда. Мы были избраны для того, чтобы получить важное послание.

– Избраны кем? – попыталась уточнить Ванесса.

– Этого ангел не сказал. Но Фабрицио и я думали, что лишь Бог может послать его.

– И потом ангел передал вам и Фабрицио послание? – спросил Энрико.

– И да, и нет. Мы по-прежнему не видели, как ангел говорил, и мы не слышали голоса. Это было нечто другое. Это трудно описать словами. У меня возникло чувство, которого я никогда прежде не испытывал и больше ни разу не испытал до сего дня. Казалось, будто мы переживали что-то, что происходило в другое время и в другом месте, хотя нас там не было.

– И что вы испытали? – спросил Энрико.

Костлявой рукой Анджело погладил длинную бороду.

– Мы должны были обещать хранить молчание перед Церковью. Но произошло слишком много, и даже Церковь уже не та. Она расколота… А теперь я хотел бы передать полученное мной знание дальше, потому что скоро я отправлюсь вслед за моим братом. – На этот раз взгляд старика задержался на Александре. – Ты – тот, кому понтифик Кустос обязан своей жизнью…

Это не был вопрос, но Александр ответил:

– Да, это я.

– Ты должен услышать, что поведал мне ангел. Возможно, тебе суждено и во второй раз спасти Папу. Итак, слушай… Я стоял на качающейся земле, и вокруг меня было небо, полное огня и дыма. Люди сетовали на большое число погибших, а их дома лежали в руинах. Меж погибших и раненых, стенающих и малодушных, шел, согнувшись, Святой отец, и слезы текли по его щекам. Он шел по крутому склону вверх, и в конце этого пути, на вершине, его ждал большой крест. Те из людей, кто еще не окончательно потерял мужество, смотрели на Святого отца с надеждой, ожидая, что он коснется креста и избавит их от мучений. Но вдруг на небе появились огонь и дым, затем перекинувшиеся на то место, где стоял Святой отец и те, кто следовал за ним. Казалось, адова бездна разверзлась, чтобы сжечь того, на кого надеялись люди.

Анджело замолчал и глубоко вздохнул, словно воочию пережил события из своего рассказа. На его лице можно было прочитать страх.

– Что еще? – спросил Александр. – Что должно случиться со Святым отцом?

– Более я ничего не знаю, – почти беззвучно произнес отшельник. – Действительно ли дыхание ада сожгло Святого отца, я не могу сказать. Во мне была большая пустота, я чувствовал себя обессиленным, словно несколько дней не ел. Когда я потом сел на землю и огляделся, ангел исчез.

– Странное видение, – вздохнул Александр.

– Совсем нет, – возразила Ванесса. – В нем ужасно много совпадений с третьим предсказанием из Фатимы, которое произошло в тот же год, когда Анджело и его брату Фабрицио Пиранези явился ангел. В третьем предсказании из Фатимы тоже шла речь о больших разрушениях и о кресте на высокой горе. То, что Анджело описал как дым и огонь, могло быть покушением, о котором говорилось в третьем предсказании из Фатимы.

Отшельник кивнул.

– Я чувствую, что жизни Святого отца угрожает опасность. Мое видение скоро должно исполниться.

Александр подпер лоб рукой, словно его голова резко отяжелела от такого количества информации.

– Но если пророчество действительно является посланием Бога, то как мы, простые люди, можем изменить задуманное высшими силами?

– Если кто-то и может что-либо изменить, то это как раз простые люди, – сказала Ванесса и взглянула на Александра. – Не забывайте, что Бог наделил людей собственной волей, дабы они могли определять свою судьбу. По замыслу Господа человек сам должен решить, смириться ли ему с предначертанным или нет. А если Бог посылает людям пророчество, то оно должно послужить побуждением к тому, чтобы что-то изменить. Это было предупреждение и в то же время проверка.

– Тут слишком много вариантов, – вздохнула Елена. – Предположим, что видение и в самом деле имеет божественное происхождение. Тогда людям очень непросто распознать правильный вариант.

Ванесса снисходительно улыбнулась.

– Ну, в противном случае это не было бы особым испытанием, не так ли? – Она снова обратилась к отшельнику: – Ваш брат видел или переживал то же самое?

– Нет. Когда мы поговорили о том, что показывал ангел, выяснилось, что Фабрицио видел совсем иные картины.

Ванесса наклонилась к Анджело и с напряжением в голосе произнесла:

– Что он видел?

– Он видел мир, в котором Церковь раскололась. Антипапа переманил у понтифика верующих. Но лишь один понтифик шел правильной дорогой. Другой же был ослеплен и находился под властью проклятого князя ангелов.

– Что значит «князь ангелов»? – спросил Энрико.

– Тот, кому подчиняются падшие ангелы. Тот, на ком лежит проклятие ангелов.

– Вы говорите о Люцифере, о сатане?

– Я не знаю его имени, – ответил Анджело. – И Фабрицио тоже не знал. Но в том видении князь ангелов был среди людей и его проклятие угрожало всему миру. Лишь объединенная Церковь смогла противостоять ему.

Отшельник на какое-то время замолчал, вернувшись на десятилетия назад и, очевидно, погрузившись в переживания детства.

– Это было послание, которое увидел мой брат, – тихо произнес он после паузы.

– Объединенная Церковь, – пробормотал Александр. – Тогда суть этого видения в том, что Церковь должна преодолеть раскол.

– К этому стоит прислушаться, – согласилась Ванесса. – Два понтифика – это слишком много. Анджело, ваш брат не говорил, какой Папа правильный, а какой ложный?

Отшельник покачал головой.

– Я не знаю, смогут ли люди это распознать. Наверное, этого не знают даже Святой отец и его противник.

– Но ведь один из них называет себя законным понтификом, – сказала Елена.

Они поспорили еще некоторое время о видениях обоих братьев, но не пришли к общему мнению. Наконец Энрико задал Анджело еще один вопрос, который просто вертелся у него на языке:

– Вы не могли бы подробнее рассказать о моем отце?

Отшельник медлил с ответом.

– Я не знаю, кто он, – наконец сказал он.

– Но то, как вы это произнесли, позволяет сделать вывод, что у вас есть предположение, – добивался своего Энрико.

– Что-то предполагать и что-либо знать наверняка – две разные вещи.

Энрико умоляюще взглянул на Анджело.