Люди Прибылова высадились на берег, покрытый галькой и вулканическим песком, и двинулись к котикам. Они были вооружены палками. До этого они убивали котиков только в море, предварительно их оглушив ударом по голове, поэтому они держали в руках палки.

Стояла мягкая прохладная погода. Пробиваясь сквозь редкий туман, солнце освещало серо-черные и коричневые тела котиков, покрытые ценным мехом. Судно Прибылова застыло у входа в бухту, две вертикальные мачты слегка покачивались от слабого волнения на море. Над ними кружили морские птицы.

Оглушительный рев не прекращался. Котики, оказавшиеся рядом с человеком, затихали, с любопытством вытягивали шеи, разглядывая чужаков. Остальные не замолкали и продолжали свои игры. Люди подошли к ближайшим котикам, посыпались первые удары.

Один точный удар тяжелой дубинкой по голове – и зверь убит. Так и надо действовать, чтобы не повредить драгоценную шкурку. Со временем люди сообразили, что неразумно убивать всех животных подряд, не надо было трогать самок и взрослых производителей. Но моряки, первыми высадившиеся на острове, были неопытными, не настоящими промысловиками. К тому же они пришли в неистовое возбуждение при виде такого богатства и оглушены ревом котиков.

Началось варварское истребление морских котиков на облюбованных ими островах. Одним удавалось бить точно и ловко, но большинство убивало жестоко и неумело. Ужасная бойня, в которую вылилась первая встреча котиков с людьми, продолжалась не несколько дней и не один сезон. Она длилась много лет и прерывалась только на время, когда котики уплывали на родные острова.

В 1867 году Россия продала Аляску Соединенным Штатам за 7200 тысяч долларов. Смена хозяина не остановила бойню. Убийцы разных национальностей – американцы, британцы, канадцы, русские, японцы – принимали участие в охоте на котиков, уничтожая целые стада как на берегу, так и в море. Только в 1910 году американские власти начали проявлять озабоченность. Не из жалости, а потому, что Департамент рыбной ловли сообщил: популяция котиков сократилась с нескольких миллионов до 100 тысяч. В то же время книги Джека Лондона и Киплинга открыли людям глаза на чудовищное истребление животных и взволновали общественное мнение. Были приняты первые меры по их защите.

Уничтожение котиков в северной части Тихого океана не прекратилось, но было регламентировано. Котиков охраняют на островах в период миграции. Ежегодно, когда громадные стада отправляются на север, американский военный флот на расстоянии сопровождает их, как драгоценный груз. На островах не убивают ни детенышей, ни самок, а только «холостяков» – взрослых котиков, не имеющих гарема. На промысел котиков установлена ежегодная квота.

Отрадно было бы наконец узнать, что истребление котиков (и других животных) полностью прекратилось. Но для этого каждый должен добровольно отказаться приносить зверей в жертву собственным капризам и тщеславию.

Весна 1789 года. Франция переживает знаменательные события: в Версале созываются Генеральные штаты; один из представителей третьего сословия – человек решительный – убеждает своих коллег, собравшихся в Зале для игры в мяч, принести присягу и созвать Национальное собрание. Его зовут Мирабо. Ему сорок лет. Начинается Французская революция.

Для любителей морских приключений весна 1789 года связана совсем с другим решительным человеком. Его зовут Уильям Блай, и он командует шлюпом британского военного флота. Ему тридцать шесть лет. Кинолюбители всегда представляют его крупным мужчиной с острым взглядом и презрительно выпяченной нижней губой, каким его сыграл Чарльз Лоутон в давно ставшем классикой первом звуковом фильме о мятеже на «Баунти». То, что Уильям Блай был на самом деле худощав и не столь светловолос, не так уж важно. Его железная воля управляла железным телом, а за исключительные познания в мореходстве ему можно было простить властность и безграничную веру в себя. Но преданность долгу граничила в нем с жестокостью и превращала в бездушного служаку.

В 1788 году лейтенант Уильям Блай, капитан «Баунти», получил от правительства важное задание: отправиться на Таити за саженцами хлебного дерева и в хорошем состоянии доставить их на британские Антильские острова. Там их должны были высадить в землю, чтобы получать большие урожаи дешевых плодов – пищи черных рабов. Ботанику Дэвиду Нельсону поручили следить за состоянием растений во время путешествия, хирургу Томасу Ледварду – за здоровьем экипажа. На Таити отплыли пятьдесят человек.

После шести месяцев райской жизни на стоянке и загрузки в трюмы саженцев хлебного дерева, заботливо размещенных под наблюдением Дэвида Нельсона, «Баунти» в апреле 1789 года взял курс на Антильские острова.

Погода стояла чудесная. Но железная дисциплина на борту, установленная капитаном Блаем, свист плеток, постоянные придирки, суровые наказания, изнуряющая работа – все это плохо уживалось в головах со слишком свежими воспоминаниями о покорных девушках, их мелодичных песнях и об аромате сплетенных из цветов ожерелий. То и дело возникало раздражение, атмосфера накалялась.

26 апреля матроса по имени Квинтал приговорили к двенадцати ударам плетью за украденную бутылку рома. Жестокое наказание могло бы считаться в ту эпоху справедливым, если бы не особый садизм капитана. Для наказания он выбрал матроса Маккоя, закадычного друга провинившегося. После десяти ударов плетью, в присутствии всей команды, под аккомпанемент ехидных насмешек и издевательских подбадриваний Блая, исполосованный, окровавленный Квинтал потерял сознание. Его друг, палач поневоле, бледный как полотно, выронил плеть. Квинтала привели в чувство, облив морской водой.

Невозмутимый Уильям Блай приказал Маккою нанести еще два удара, дабы приговор был исполнен в точности. Эти два удара переполнили чашу терпения.

На борту любого корабля роль первого помощника капитана всегда незавидна. Ему приходится следить буквально за всем, чтобы капитан мог командовать кораблем, не отвлекаясь на частности. Капитан ожидает от первого помощника, что на судне всегда будет порядок, а хорошо обученный экипаж будет без пререканий выполнять любой приказ. Первый помощник Флетчер Кристиан постоянно сносил от Блая упреки и брань, хотя вовсе не заслуживал подобного обращения. Команда ему тайно сочувствовала.

Ранним утром 28 апреля 1789 года шлюп продвигался среди островов Хаапай, названных «архипелаг Дружбы». (Название ироничное: здешние туземцы были более чем недружественными.) На горизонте появился остров Тофуа. Спокойное море, ровный ветер с востока, безоблачное небо. Ничто как будто не объясняло необычного возбуждения на палубе «Баунти». Просто начался бунт, и две трети экипажа вошли в морскую историю как участники «мятежа на “Баунти”». Бунт, внезапный и победный, без яростной борьбы и кровопролития, был следствием наказания матроса Квинтала.

Новым командиром мятежники выбрали первого помощника Кристиана. Они хотели вознаградить жертву Блая за долготерпение и, кроме того, считали, что Флетчер Кристиан – единственный офицер, способный доставить бунтовщиков туда, куда они стремились, – на Таити, в земной рай. После недолгих колебаний Кристиан согласился. И не столько из мести, сколько из желания вернуть себе достоинство и честь, грубо попранные капитаном.