Результатом советского вмешательства стали людские жертвы. По венгерским данным, в стычках и боях погибло с венгерской стороны 2502 человека, 19 226 ранено. С советской стороны погибло в боях, умерло от ран и пропало без вести 720, ранено 1540 человек. Свыше 200 тыс. венгров покинули страну в первые месяцы после подавления восстания (Р. Пихоя. С. 330).

К настоящему времени Верховный суд СССР посмертно реабилитировал свыше 100 советских писателей, в прошлом несправедливо осужденных и безвременно погибших в тюрьмах, лагерях и ссылке. Среди них: Бабель, Киршон, Касаткин, Маркиш, Никифоров, Фефер, Ясенский и многие другие, внесшие в дело развития советской культуры вклад, который трудно переоценить.

Наследники этих писателей, члены их семей, в большинстве также подвергались незаконным репрессиям, перенесли тяжкие потрясения, потеряли близких людей, лишились здоровья, всего имущества.

В связи с безосновательным репрессированием писателей произведения их не издавались, и наследники были лишены возможности использовать принадлежащее им по закону после смерти писателей авторское право.

Мы просим, чтобы Совет Министров СССР разрешил Союзу писателей СССР по отношению к наследникам посмертно реабилитированных писателей устанавливать, в соответствии с законом, пятнадцатилетний срок наследования авторского права не со дня фактической смерти писателя, а со дня получения извещения о его реабилитации (Музыка вместо сумбура. С. 481).

К сорокалетию Октября, – вспоминает Илья Эренбург, – была созвана юбилейная сессия Верховного Совета. Собралась она на Центральном стадионе; впереди сидели депутаты, а за ними свыше десяти тысяч приглашенных. Хрущев читал длинное выступление, делал это он редко, обычно, прочитав страничку, засовывал текст в карман и переходил к живой речи. На этот раз он читал, часто ошибаясь, и лицо у него было сердитое. За ним сидел громоздкий Мао Цзэдун с непроницаемым лицом. Хрущев повторил восхваление Сталина: «Как преданный ленинист-марксист и стойкий революционер, Сталин займет должное место в истории. Наша партия и советский народ будут помнить Сталина и воздавать ему должное». Раздались аплодисменты (И. Эренбург. Люди, годы, жизнь. Т. 3. С. 421).

Что он именно орал, проходя по Дворцовой площади, в точности неизвестно. Сам он на следствии и на суде говорил: «Был пьян, ничего не помню». Мне из тогдашних рассказов запомнилось «Свободу Венгрии!» и «Утопим крокодила Насера в Суэцком канале!». Дело происходило в разгар подавления венгерского восстания и вскоре после суэцкого кризиса, так что недавно услышанное по «Голосу Америки» или прочитанное в советских газетах легко наворачивалось Мише на язык. Другие вспоминают и наоборот – «Утопим Бен-Гуриона в Суэцком канале!». Я не исключаю, что Миша мог кричать и то и другое, как он кричал «Сука!» независимо от того, в чью пользу судил футбольный судья. Вроде бы он еще и орал: «Долой кровавую клику Булганина и Хрущева!» Вроде бы на это намекает и вынесенный ему приговор: «Красильников выкрикивал антисоветские лозунги, направленные против Советского строя, – так тавтологично говорится в приговоре, – и одного из руководителей Советского государства» (Л. Лосев. Меандр. С. 233).

В результате того, что обсуждение решений XX съезда КПСС в творческих организациях было пущено на самотек, там подняли голову остатки разгромленных в свое время партией различных мелкобуржуазных, формалистических группировок и течений. Эти элементы выступают сейчас в тоге борцов за попранную правду. Они пытаются здоровую дискуссию о путях ликвидации последствий культа личности на фронте культурного строительства превратить в демагогическую политическую демонстрацию против самих основ ленинской политики партии в области литературы и искусств.

Реваншистские элементы создают в творческих организациях обстановку идеологического террора, ведут разнузданную травлю литераторов и художников, которые поставили свое творчество на службу партии и народу. Эти демагогические элементы не брезгуют ничем для того, чтобы оскандалить тех деятелей советской культуры, которые всегда самоотверженно боролись за линию партии, за социалистический реализм. Они объявляют таких художников прислужниками культа, обливают их творчество грязными помоями, науськивают на них молодежь (Источник. 1994. № 4. С. 86, 87).