— Люциан! Ты чувствуешь это? Остальные, его друзья, идут ему на помощь, — предупреждающе выкрикнула Джексон, ее глаза тревожно всматривались в небо в попытке обнаружить сбежавшего вампира. Если остальные спешили ему на помощь, Мастер вампиров определенно должен вернуться, чтобы принять бой.

— У немертвых нет друзей. Каждый из них преследует свою собственную цель. Мастер вампиров будет использовать остальных, чтобы ослабить меня. Но и мы можем использовать их.

— Как? Что нам делать?

— Они ищут тебя, любовь моя. Они желают найти женщину, чтобы стереть свои прегрешения и восстановить свои души. Это невозможно, но они не желают понять этого.

— Что я должна делать?

Тепло наполнило ее тело, сила вливалась в нее с приближением Люциана; она могла чувствовать его.

— Просто выгляди красивой и сексуальной. Выбери одного для флирта, но не позволяй ни одному из них дотрагиваться до себя, даже в легком касании. Постоянно держи обоих в поле своего зрения.

— И мой большой настоящий мужчина придет и спасет меня? — она была раздражена, это проскользнуло в ее саркастичном тоне.

Его смех, раздавшийся в ее сознании, был тихим и сексуальным, лаская ее кожу подобно нежным пальцам.

— Они вероятнее всего начнут сражаться друг с другом, тем самым избавив меня от хлопот. Я подожду более сильного.

— Ты думаешь, древний вернется?

— Трое против одного? Ему понравится такой расклад сил, и он незамедлительно вернется.

— Против двух. Нас двое, — она рассердилась на него даже больше, чем раньше.

— Вампиру никогда и в голову не придет, что женщина может принимать участие в сражении, ангел. Ни за что. Наши женщины полны сострадания, а не склонности к насилию.

Вместо того чтобы продолжать сердиться на него, Джексон обнаружила, что смеется.

— Тогда его ждет сюрприз, да? Но ты считаешь, что у меня есть склонность к насилию? Я всегда была милой по натуре, в то время как ты — высокомерным и невозможным.

— Ты не понимаешь разницы между высокомерием и уверенностью, но я покажу ее тебе.

— Жду не дождусь этого урока, — внутреннее чувство безопасности Джексон теперь срабатывало постоянно, от волн жестокости воздух начал становиться невероятно густым.

Всматриваясь в небо над своей головой, Джексон отошла от деревьев, чтобы иметь достаточно открытого пространства для маневра. Было так странно сталкиваться с настолько развращенным врагом, как вампир, без какого-либо оружия. На мгновение ее уверенность дрогнула, но она незамедлительно ощутила Люциана, движущегося в ней, сильного и надежного. Он был рядом; ощущение его присутствия было слишком сильно для человека, находящегося далеко. От этого девушка почувствовала себя лучше, к тому же у нее были воспоминания об его сражениях, которыми она могла воспользоваться. Пока она ждала, стоя на открытом месте под моросящим небом, она изучила так много его стычек с вампирами, как это только было возможно, обращая особое внимание на стратегию, которую Люциан использовал совместно со своим братом. Один из них чаще всего залегал в укрытии, в то время как другой заманивал к ним их врагов. Люциан, по существу, использовал точно такую же стратегию.

Леденящий кровь ветер пронесся прямо через центр шторма, опустившись на землю примерно в ярде[30]от того места, где стояла Джексон. В поле зрения, замерцав, появился высокий, тощий человек. У него был удивительно элегантный и утонченный вид, его одежда была безупречна, — это было совсем не то, что она ожидала увидеть. Он был довольно бледен, и его зубы белоснежно блеснули, когда он ей улыбнулся. Он был красивым и притягательным, совершенно непохожим на остальных представителей своего вида, с которыми ей пришлось столкнуться. Пристально следя за каждым его движением, Джексон старалась обнаружить спрятанные признаки развращенности.

— Он только недавно обернулся, ангел, — тихо проинформировал ее Люциан. — Не слушай его голос человеческим ухом, — предупреждающе добавил он.

Вампир отвесил низкий поклон.

— Добрый вечер, мэ-эм. Это неподходящее место для женщины, чтобы быть одной, — его голос казался мягким и музыкальным.

— Ты слышишь его так, как он желает, чтобы ты слышала. Он может манипулировать одним своим голосом.

Именно голос Люциана позволил ей разоблачить немертвого и его иллюзию мягкой нежности. Он сам по себе был чистым, звуча так совершенно, словно не от мира сего. Теперь, по сравнению с ним, голос вампира коробил, как ногти по классной доске.

Джексон слегка кокетливо вздернула голову.

— Мне нравится умиротворенность гор. Даже во время бури, здесь, наверху, так красиво. А вы откуда? Из ближайшего городка?

Вампир немного передвинулся, возмущая силы, сверкая глазами и красными веками.

— Где тот, кто должен защищать вас?

Джексон пожала плечами.

— Он часто надолго уезжает. Кто-то довольно могущественный бросил ему вызов, а Люциан не любит, когда ему бросают вызов.

Поднялась элегантная бровь.

— Люциан? Вы говорите о том, кого давно считают мертвым. Этого не может быть. Люциан — вампир. Все карпатцы знают это.

— Я знаю лишь то, что он сам себя называет Люцианом и говорит, что я всегда буду с ним. Его обращение со мной не оправдало моих ожиданий.

— Скажите, как вас зовут.

— Джексон, — она отодвинулась от него, чуть в сторону и назад, чтобы сохранить между ними дистанцию, поскольку он начал плавно двигаться вперед. Она двигалась грациозно, чисто по-женски чувственно, что заставило внимание вампира сосредоточиться целиком на ней. Ее желудок завязался в тугой узел, сжимаясь и разжимаясь. Девушка прикладывала невероятные усилия, чтобы держать руки по бокам. Она чувствовала в своем сознании Люциана, сильного, могущественного и совершенно уверенного. Поэтому у нее не было иного выбора, кроме как поверить в себя. Они были одним целым, одним сознанием, одним сердцем и душой.

— А кто вы? — это прозвучало чрезмерно кокетливо. Джексон почувствовала, как Люциан поморщился, и перестала улыбаться.

Вампир еще раз склонился, его манеры были вежливы, как и всегда.

— Я — сэр Роберт Таунсенд.

Джексон распахнула глаза и уставилась на него с притворным благоговением.

— Вы рыцарь? Правда?

Наверху вздрогнули и закачались ветки. С верхушки дерева спустился второй мужчина. Он был таким же бледным, худым и высоким, каким повсеместно описывают Дракулу. Когда он улыбнулся, показались его заостренные желтые зубы. Его глаза были пустыми и холодными, но вместе с тем горели красным огнем. Его пристальный взгляд был сосредоточен на втором мужчине.