— Тебе известен план Персефоны?

— Да кто же его не знает? — насмешливо откликнулся Гадес.

— Я начинаю думать, что в нем есть смысл, — сказала Каролина.

— Я тоже. — Он наклонился, желая дотянуться до ее губ.

Лина оттолкнула его.

— Подожди, но ты ведь не можешь находиться здесь, во всяком случае долго. Тебя-то в Подземном мире заменить некому.

— Верно, некому. — Он улыбнулся своей королеве, чувствуя себя легким и молодым. — Но иной раз даже сама смерть должна отдыхать.

Когда их губы наконец встретились, солнце коснулось горизонта. Оно задержалось там на мгновение и бросило короткий луч, как будто подмигнуло влюбленным, — а потом исчезло с неба.

«Сегодня вся Талса оплакивает кончину местной знаменитости, Каролины Франчески Санторо. Мисс Санторо была ресторатором, филантропом и известным любителем животных. У мисс Санторо не было собственных детей, но по ней будут очень скучать многие, кто чувствовал себя ее семьей. Десятилетиями пекарни «Хлеб богини» были центром общественной жизни в Оклахоме. Кондитерские мисс Санторо славились своим особым блюдом, сливочным сыром «Амброзия». Рецепт этого деликатесного сыра представляет собой секрет, тщательно охраняемый уже более полувека. Но не пугайтесь, преданные друзья «Хлеба богини». Перед смертью мисс Санторо поделилась рецептом с одной из своих итальянских родственниц, внучатой племянницей Персефоной Либера Санторо, которая теперь и будет главным акционером корпорации «Хлеб богини». Новая мисс Санторо заявляет, что она намерена делить свое время между Оклахомой и Италией. И, в соответствии со своим именем, она будет проводить в Талсе каждую весну и лето. Почтим же память ее великой тетушки и будем тепло вспоминать ее!»

«Мир Талсы», 21 марта 2055 года.

Лина слегка задыхалась и чувствовала себя растерянной, что было воистину забавно. Она ведь, в конце-то концов, пребывала в собственном облике.

— Наверное, такое происходит со всеми только что умершими, — пробормотала она, разводя руки и удивленно оглядывая свое светящееся тело.

Она была более материальной, чем те умершие, которых она видела так много, и ее порадовало, что тело, в котором она сейчас находилась, выглядело намного моложе, чем в момент ее смерти. Лина вдруг поняла, что она материализовалась в сорокатрехлетнем возрасте. Лина рассмеялась.

— Это же тот самый возраст, когда я встретилась с ним! — произнесла она вслух.

Перед ней виднелся туннель, черный и бесконечный, но его темнота не пугала Лину. Она уверенно пошла вперед, ни разу не оглянувшись на последние отблески света Верхнего мира, мира смертных.

Неожиданно над ее плечом возник маленький шарик ослепительного света, и Лина удивленно улыбнулась.

— А ты что тут делаешь?

Шарик запрыгал на месте, как обрадованный щенок. Впрочем, Лина не ждала от него ответа, да и сам вопрос был лишним. Она прекрасно знала, кто послал к ней свет.

— Спасибо, Персефона! — крикнула Лина в затихший воздух.

Она быстро пошла к роще прекрасных призрачных деревьев, которую теперь называли рощей Персефоны. Как всегда, Лина с наслаждением любовалась сверкающими резными листьями. Миновав деревья, Лина замерла в изумлении. Перед ней, как всегда, лежала дорога из черного мрамора, ведущая к дворцу ее возлюбленного, все к тем же жемчужно-белым воротам... вот только ворота на этот раз были широко распахнуты, а за ними виднелись бесчисленные силуэты — слегка светящиеся, полупрозрачные. Перед гигантской толпой стоял сам Гадес; по одну сторону от него Лина увидела Ориона, а по другую — Эвридику и Яписа.

Как только ужасный жеребец заметил Лину, он испустил пронзительное радостное ржание. Эвридика прижала ладонь к бледным губам, а другой рукой радостно замахала, приветствуя свою хозяйку; по щекам призрачной девушки текли слезы счастья.

Но Лина перестала замечать что-либо вокруг, когда Гадес сделал шаг ей навстречу. Она видела только его. А он шел к ней, и его глаза пылали от переполнявших темного бога чувств. Остановившись наконец перед ней, Гадес протянул руку и таким знакомым жестом коснулся ее щеки.

— Добро пожаловать домой, любимая, — прошептал темный бог.

И Лина улыбнулась своей половинке.

Гадес повернулся к толпе призраков. Его плащ взметнулся, когда темный бог победоносно вскинул руку над головой.

— Она вернулась! — прогремел он во всю мощь божественного голоса.

Бесчисленные умершие в ответ взорвались криком, заполнившим весь Подземный мир и долетевшим до самого Олимпа:

— Радуйтесь! Наша королева вернулась и больше никогда нас не покинет!

Деметра, сидевшая на своем троне на Олимпе, подняла кубок с вином и коснулась им кубка Персефоны; они улыбнулись друг другу, радуясь счастливому окончанию истории Каролины.

— Хорошо сделано, дочь моя, — сказала Деметра. — Хорошо сделано.