Вознесясь еще выше, он указал Майлзу рукой на показавшуюся впереди твердь, скрытую за густыми серыми облаками. Чем ближе они приближались к ней, тем прекраснее вид открывался взору. Ослепительные молнии яркими вспышками сверкали над высокими снежными вершинами. Потоки раскаленной лавы стремительно проносились в глубоких ущельях, соединяясь в широкие огненные реки в долинах. Тысячи ангелов окунались в них, издавая громкие возгласы, которые гулким эхом разносились по величественным горным склонам.

— Это место называется Долиной ангельских слез. Здесь проходят очищение только те, кто делает это сознательно, а не по принуждению в силу вынесенного им приговора в Долине страданий. Не все ангелы свободны так же, как вы — люди — в своем выборе между добром и злом. И многие из тех, кто удостоился этого права, добровольно усмиряют в себе малейшие признаки гордыни, — ответил Разиэль на немой вопрос, застывший в глазах Майлза.

За белоснежными искрящимися облаками все отчетливее проявлялись контуры величественного дворца, размеры которого Шон не мог сравнить ни с чем, что он когда-либо видел. Его высокие стены сверкали и переливались радужными бликами. Языки пламени пробегали по ступеням из хрусталя, которые вели к высокому арочному входу. Архангел указал на охваченные огнем золотые Врата и объяснил Шону:

— Когда мы войдем внутрь, ты увидишь остальные шесть Врат, которые ведут ко дворцу Вечносущего, и услышишь из уст служителей Божьих множественные восхваления. Но ты помни, что положенное делать ангелам — не пристало повторять человеку, ибо сказано: «Чрезмерно восхваляющий Бога — изводится из мира живых».

Как только они опустились на хрустальные ступени, серафимы преградили им путь, пылая ревностным гневом.

— Зачем ты позволяешь, Разиэль, великий среди ангелов, взойти к святым чертогам вечности простому смертному, рожденному от капли?

Архангел заслонил собою Шона и спокойно ответил:

— Нет скверны в этом человеке. Соблазны мира не прилепляются к нему, не затмевают его взгляд, не отбирают его силы. Его избрал Господь среди живущих на Земле.

Гнев стражей, проявившийся в виде испепеляющих лучей света, выходящих из глаз, сразу исчез. Они взлетели ввысь, создавая своими крыльями шум, похожий на грохот водопада.

— Шаар ашамаим![112] Отворитесь мне, Врата праведности, поднимитесь, входы вечности! — приподняв руки, громко воскликнул Разиэль.

Всполохи огня, вырывающиеся навстречу друг другу из боковых колонн центрального входа, тут же свернулись, и от ослепительного сияния, внезапно хлынувшего изнутри, Шон инстинктивно прикрыл глаза рукой.

— Здесь Всевышний обучил Авраама священному языку, при помощи которого Он сотворил Мир. Господь открыл ему тайну находящегося в воде, горящего в огне и витающего в воздухе, пылающего в семи и управляющего двенадцатью созвездиями, назвав его Своим другом.

Увидев замешательство Майлза, Разиэль взял его за руку, и они вошли внутрь через первые Врата. Как только Шон ступил на пол, похожий на водную гладь озера в безветренную погоду, перед ним тут же предстали все самые яркие картины его прожитых дней на Земле. Проступки и даже грубые слова, которым он ранее не придавал серьезного значения, теперь стали ему отчетливо видны.

Три ангела, стоящие в глубине зала, раскрыли каждый свою книгу. Сравнив все записанное в них о земных делах этого человека с тем, что предстало перед его мысленным взором, они обратились к нему все сразу, одновременно, но Майлз слышал только один голос:

— Подойди к нам, признай свои грехи, и тогда сможешь пройти дальше.

Разиэль подвел Шона к ним и сказал:

— Не бойся, это то, о чем начертано на Небесных скрижалях:

«Все поступки первых и последних сынов и дочерей человеческих будут изучены, ибо ничто не может быть забыто и стерто без рассмотрения, и знает Всевышний обо всем, что творится под Солнцем».

Как только признал Майлз все, что было записано о нем в книгах, тут же увидел свое отражение в полупрозрачном полу, по которому волнами пробегали алые языки пламени. Он проследил за их движением и увидел, что они затухали у основания семи золотых менор, установленных перед рекой раскаленной лавы, которая окружала Почтенного Старца, восседающего на Троне Славы. Четыре потока священного огня низвергались в эту кипящую реку из основания драгоценного цельного камня сапфира размером с гигантский мельничный жернов, по центру которого был установлен Престол.

Над головой у седовласого Старца сияла радуга, но ярче тех, что бывают на небе во время летней грозы. Шон не мог четко представить себе длину окружности самой реки, размеры круглого острова из сапфира и возвышенного Трона. Они просто не поддавались никакой находящейся в ячейках его памяти измерительной системе, и это было для него удивительным. Осознание того, что он видит образ Всевышнего Бога, вызвало в нем страх и заставило отвести взгляд в сторону — на служителей Меркавы — офаним и галгалим,[113] тела и крылья которых были подобны раскаленным углям. Они проходили по перекинутым через реку мостам из драгоценных камней, вознося хвалу Богу Сущему, который пребывает вечно:

— Свят, Свят, Свят Господь Воинств! Вся земля полна славы Его!

Крылатые серафимы, парящие среди молний, сверкающих над Вечносущим, отозвались:

— Да будет благословенна слава Господа, где бы она ни обитала!

Слева и справа от Всесильного Бога располагались полукругом малые престолы, по двенадцать с каждой стороны, на которых сидели святые праотцы и пророки, облаченные в сияющие белые одежды. Их головы были украшены золотыми венками с начертанными на них Именами Всевышнего.

Облако славы наполнило весь Храм, и старцы упали пред Господом на колени и поклонились Ему, возложив венцы свои перед Престолом со словами:

— Господь — Царь, Господь воцарился, Господь вечно пребудет Царем!

От этого величественного видения Майлза охватил необычайно сильный трепет, и он встал на колени, боясь поднять глаза на Ветхого Днями.

Заметив его волнение, архангел Разиэль обратился к Майлзу:

— Встань на ноги, ибо Господь позволил тебе увидеть Славу Свою и остаться в живых. Немногие были удостоены такой же чести, так как не может простой смертный увидеть Лик Божий и далее продолжать существование.

Шон посмотрел, но не на образ Всевышнего, от которого вострепетала его душа, а на огненный поток, из которого поднялось подобие тысячекратно увеличенного человеческого лица из раскаленных углей. Его губы зашевелились, и Майлз услышал низкий голос вселенского духа:

— Снял сегодня Бог с тебя вину. Исполни Его волю и побори страх, который поселится в сердце твоем из-за тех испытаний, что выпадут на твою долю. Тогда будешь спасен и обретешь в Ган-Эдене место среди праведников Мира.