– Было что-то еще? – спросила Нелти.

Гиз колебался, не зная, стоит ли высказывать все свои подозрения. И все же решил поделиться:

– Да… Видение… А, может, просто сон.

– О чем?

– О плохом… Не хочу говорить.

Нелти помолчала, обдумывая услышанное. Спросила осторожно, боясь услышать ответ, больше похожий на приговор:

– Ты думаешь, он может предать? Думаешь, он уже с ними, а не с нами?

– Не знаю. Но прошу тебя, будь осторожна.

– Хорошо, Гиз… – Нелти сжала руку охотника, а он, не сдержавшись, коснулся губами ее шеи.

Внизу возле ног зашевелилась Усь.

Ветер чуть стих, и снег перестал, но грузные тучи все ворочались в небе, не желая уходить и не собираясь рассеиваться. Видимость немного улучшилась, хотя было по-прежнему сумрачно.

– Подходим! – крикнули впереди, и крик этот, повторенный десятками голосов, прокатился над всей колонной. Приободрившиеся люди подняли головы, ускорили шаг, тихо радуясь, что непростой переход близится к концу, и стараясь не думать о предстоящем сражении.

Дорога вильнула вправо и прижалась к кладбищенской стене. Наверху, почти возле самых туч, горели огни, тускло отсвечивали щели высоких бойниц и узкие, забранные решетками окна казематов. Неясные призрачные звуки порой доносились оттуда. Впереди можно было разглядеть силуэт главной крепостной башни, и уже виден был Королевский Замок – выступающий горб на ровной стене, круглые светящиеся окна – словно глаза, обращенные в мир. Там, возле Замка полыхало зарево – казалось, крепость охвачена пожаром – это горели сотни костров и тысячи факелов.

– Подтянуться! – прокричал Зарт, поднявшись на стременах. Сотники продублировали его команду, а десятники подкрепили ее грозной руганью.

– Знаменосцы – вперед!

Развернув золотистые вымпелы, от колонны отделилась группа всадников, понеслась к Кладбищенским воротам, чтобы предупредить защитников о приближении отряда.

– Шире шаг!

Враг был рядом. Он не жег костров, чтобы согреться, и ему не нужны были факелы. Потому-то его сейчас не было видно, но Зарт точно знал, что армия некромантов стоит здесь, напротив ворот, может быть, совсем близко – на расстоянии полета стрелы. И вбирает в себя все новые и новые отряды, готовясь к решающей схватке.

Точно так, как это делают защитники Кладбища.

– Кто такие? – прокричали сверху.

– Застава Зарта! С нами тысяча ополченцев!

– Ждите!

– Чего ждать?! Открывайте ворота!

– Ждите!

– Эй вы! Какое «ждите»?! Вы там что, ополоумели?

– Ждите! – раздалось в третий раз, а потом уже никто не отвечал ни на призывы, ни на ругательства, ни на гневные проклятия.

Крепкая решетка из дубовых брусьев, окованных металлическими полосами, глубоко вонзила железные зубья в землю. Ее квадратные ячейки были достаточно велики, чтобы в них мог пролезть человек, но во время осады такого смельчака встретили бы копья и алебарды пеших воинов, занявших оборону между решеткой и опущенными воротами. Здесь, в замкнутом пространстве, могли разместиться три сотни бойцов. Прикрываясь большими щитами и орудуя древковым оружием, они легко сдерживали атакующего врага в то время, как со стен на головы нападающим сыпались камни, летели стрелы и лилась кипящая смола.

Ни удары тарана, ни прямые попадания баллист не могли сразу разбить прочную решетку.

А сами ворота были во много крат прочней.

Высотой в семь человеческих ростов, шириной в двадцать шагов, толщиной в шесть локтей, они были собраны из нескольких чередующихся слоев дерева и металла. Поверхность ворот была усеяна трехгранными железными шипами разной длины – некоторые выступали на два локтя, другие лишь на ладонь. Поднимались ворота могучим механизмом, приводимым в действие шестеркой быков, а опускались сами – падали, сотрясая землю, превращая в песок попавшие под удар камни…

– Они велели нам ждать, – доложил Смар подоспевшему Зарту.

– Чего ждать?

– Не знаю.

– Как долго?

– Не сказали.

– Что вообще они сказали?

– «Ждите».

– И все?

– Да.

– Значит, будем выполнять… – Нахмурившийся Зарт задрал голову, скользнул взглядом по высокому, отмеченному огнями гребню стены, словно плывущему на фоне тяжелых туч в мутной сырой мгле, осмотрел ряды неприметных бойниц, глянул в сторону Королевского Замка. И обернувшись к отряду, проревел, могучим криком изливая свой гнев:

– Всем занять оборону!

Телеги полукругом выстроились перед воротами. Невыпряженные лошади мирно жевали овес, вроде бы и не замечая, что возницы их оставили, разбежались торопливо, затерялись среди бойцов, плотными рядами вставших за линией повозок.

Только одну телегу – последнюю на правом фланге, ту самую, к которой был привязан смирный ишак – не покинули люди…

– А вы думали, что будет, если победят некроманты? – спросил Огерт, глядя в небо.

– Нет, – отозвался Гиз.

– Наверное, мысль об их победе даже не приходила в твою голову, – усмехнулся Огерт.

– А ты часто размышлял об этом?

– Да.

– И к каким выводам пришел?

Огерт сел, повернулся лицом к брату, руками переложил мертвую ногу, немного подвинулся, привалился спиной к борту телеги.

– В этом случае, – сказал он, глядя охотнику в глаза, – ничего не случится. По большому счету, все останется как прежде. Крестьяне будут засеивать поля и ухаживать за скотиной. Гончары все так же будут лепить свои горшки. Кузнецы – ковать ножи и подковы. Торгаши – торговать, рыбаки – ловить рыбу, охотники – бить дичь… Ничего не изменится. Просто у Кладбища появится новый хозяин. И не Король со своей армией будет охранять эту стену, а послушные некромантам мертвяки. Но скорбные обозы все так же будут идти сюда, и вести их будут те же самые перевозчики, что и сейчас. А главное, что изменится в мире – это отношение к некромантам. Не думаю, что их полюбят, возможно, их будут так же ненавидеть – но это не важно. Важно то, что они перестанут быть изгоями. Им не надо будет бояться за свои жизни. Не надо будет прятаться, скрывать свой дар. Они не будут чувствовать себя чудовищами, напротив, они станут избранными… – Огерт увлекся, голос его изменился, осип, выстыл, глаза снова затянулись мутью, губы побледнели. – В их руках будет власть, но этого не следует бояться. Безвластие много хуже…

– Зачем ты говоришь все это? – перебил товарища Гиз. – Хочешь нам что-то доказать?