Его сапоги твердо встали на мозаичное покрытие палаты буквально в дюйме от чего-то маленького, темного и пыльного, что медленно подползало к человеческому магу. Оно остановилось на мгновение, дрогнуло и потянулось к сапогу Старима, но потом, кажется, приняло какое-то решение и возобновило свое странное движение.

Движение действительно было странным: сначала хвост подтягивался к голове, образовывая горб, а потом туловище опять распрямлялось, и таким вот «горбатым» ходом оно направилось к последнему принцу Аталантара.

Холон не зря была волшебницей Суда. Что-то происходило позади нее. Что-то плохое. Она повернулась. Боги! Старим!

Хотя он стоял безмолвно, с такими же отсутствующими глазами, как у остальных, с его воздетых рук и губ стремительно слетали молнии белого пламени, он был такой же большой частью создаваемого мифала, как любой из них. Стариму никогда не доверяли, но… неужели он тоже врал?

Холон стукнула себя по губам. Она все еще стояла, не зная, что делать, когда гобелен на стене Палаты Суда взметнулся вверх, и окно за ним с грохотом распахнулось внутрь. Из пыли и осыпающихся камней вылетела изящная фигурка с распростертыми руками и начала сыпать искрами.

Холон ахнула, и следом за ней дружно ахнули все наблюдатели-корманторцы. Симрустар Аугламир… живая? Где она была целых двадцать лет?

Холон поняла, что времени у нее нет, и подняла руки, чтобы сплести преграду.

Однако то, что произошло дальше, было еще удивительнее. Летящая леди направилась прямо к невидимому Стариму. Еще раз в Палате Суда раздались громкие возгласы, визг и проклятия, когда огонь ударил в лорда, и тот завертелся, зашатался, упал на колени, а его глаза вспыхнули темной яростью. Теперь он видел своего противника.

Леди Симрустар Аугламир была уже в нескольких шагах от него, готовая на полной скорости наброситься сверху: верхняя губа вздернулась над белыми зубами в гневном рычании, глаза горели. Она закричала:

- За Мистру! Тебе от нее подарок, колдун!

Старший Старим только презрительно усмехнулся в ответ, потому что его мантия действовала в полную силу.

Теперь у эльфов в руках были мечи, они нерешительно приближались к кольцу, но арматоры и волшебницы Суда остановили их приказом оставаться в стороне, ради Кормантора!

Эльфы с ужасом наблюдали, как летящая леди разбилась обо что-то невидимое. Ее руки переломились, как сухие веточки, голову откинуло назад. А потом почти небрежно сломались ноги и спинной хребет. Тело закружило в воздухе в путанице распущенных волос и отбросило назад, туда, откуда оно появилось.

Многие из наблюдавших это эльфов застонали, увидев, что это крутящееся, дрожащее, выгибающееся тело нацелилось на статую героя эльфов. Перед самым столкновением тело с холодным расчетом и аккуратностью было развернуто так, чтобы попасть прямо на каменный меч.

Клинок вошел в ее грудь, сразу став темным и влажным от крови. В последних муках Симрустар Аугламир откинула голову и хрипло застонала. Вокруг нее еще пели и плясали молнии, но магия мщения уже угасала.

Улдрейн Старим упер руки в бока и засмеялся.

- Так погибнут все, кто посмеет ударить Старима! - объявил он Суду. - Кто следующий? Ты, Холон?

Волшебница Суда побледнела и отшатнулась, но не покинула своего места в круге. Она глубоко вздохнула, вздернула голову и ответила слегка дрогнувшим голосом:

- Если нужно, предатель.

Эл нужен. И Мистра послала Симрустар, чтобы та погибла за него!

У извивающегося от боли человека не было времени на сожаления.

- Мистра! - вскричал он. - Пошли мне что-нибудь, чтобы помочь! Старим добьется своего! Мистра!

Нечто золотое засияло в изодранном сознании - нить или лента. Она двигалась и поворачивалась. Его глаза не могли оторваться от этого изображения и потому заметили, как на мгновение поверх него появилась новая картинка - способ использования. Знак крутился, принимал то ту форму, то другую! Нужно направить это на противника!

- Слава тебе, Мистра!

Эл от всей души поблагодарил богиню и крепко ухватился за образ, а потом бросил прямо в Улдрейна Старима еще одну молнию. Должно поранить!

Архимаг Старим напрягся, повернулся с медленной угрозой и с улыбкой предпринял контрудар, послав вместе с ним насмешливое сообщение;

- Еще не сошел с ума, человек? Сойдешь. Ох как сойдешь!

- О, сьешъ-ка вот это, высокомерный эльф! - Эльминстер послал мысль прямо в мозг Улдрейна нерасплетаемый узор Мистры.

Наблюдатели Кормантора увидели, как Белдрот сначала пронзительно завизжал, потом отдернул руку от ребенка, схватился за голову и начал рвать ногтями уши, завывая от дикой боли.

Тело лорда Нилаэрина Морнмиста свело судорогой, он задергался и на глазах у испуганных слуг лягнул леди Морнмист. Она упала, один из слуг бросился на помощь своему вопящему хозяину. Капельки крови вылетали изо рта и глаз лорда, и даже из-под ногтей, он колотился в воздухе, как бьющаяся рыба. Потом внезапно затих и рухнул на землю, подмяв под себя слугу.

Итритра Морнмист с трудом поднялась на ноги.

- Нилаэр! - закричала она, и слезы заструились по ее лицу. - О, Нилаэр, поговори со мной! - Трясущимися руками она перевернула его и уставилась на подергивавшиеся мускулы его лица.

- Марш за магом! - заорала она слугам. - Двадцать магов! И скорее!

Раздался всплеск, и что-то тяжелое шлепнулось прямо ей на макушку. Алаглосса Торнглар оправилась от потрясения, когда воды Сатирданс Пула накрыли ее с головой. Она вынырнула и снова поднялась в воздух, зацепив по дороге неподвижное тело ее. Нлаэ! Боги, что произошло?

- На помощь!

Садовник оторвался от лейки. Это был голос его леди.

- На помощь!

Он заспешил и зацепился за поливочный шланг, который только что старательно установил. До Сатирданс Пула бежать далеко, Коллерон его забери! Не успел он выбраться на дорожку и сделать по ней несколько шагов, как резко остановился в изумлении.

Леди Алаглосса Торнглар, нагая как в день своего рождения, шатаясь, брела по дорожке, ступая - босыми! - ногами по камням. Там, где она прошла, оставался кровавый след. Она бережно несла на руках свою служанку.

Глаза у Нлаэ были круглыми, широко раскрытыми,

- Помоги мне! - не своим голосом закричала Алаглосса. - Нужно отнести ее в дом! Шевелись!

Садовник проглотил слюну, забрал у нее из рук Нлаэ. «Тьфу, денек обещает быть хлопотным», - с неудовольствием подумал он.

От удивления Улдрейн Старим разинул рот - в первый раз за многие века это выражение всерьез появилось на его лице.

И в последний. Белое пламя залило его и обнажило, не оставив в глазах Улдрейна ничего, кроме небытия, - совершенно так же, как ранее он сам сжег лорда Орбрина.