– …Не в цифрах дело! Не в процентах! Не в показателях! Люди сами чувствуют, что жить в городе стало реально безопаснее! Дышать стало легче! В мэрию и управление приходят благодарственные письма от граждан! Такого раньше не было!

Сплошной мед.

А ведь на таких совещаниях положено драть и драть. Во все дыры. Это не традиция, это способ мышления, как сказал когда-то… Лис не помнил кто. Возможно, он сам и сказал.

Драть, конечно, будут. Когда губернаторский куратор закончит свою торжественную речь (адресованную прежде всего Глазурину, Волину и прочему начальству, а также паре-тройке журналистов), начнется дерёж, пердёж и падёж младшего офицерского состава. Все как положено.

Но это потом. Пока что с ответным алаверды вышел Волин. Он суров, он решителен.

– Мы все, конечно, понимаем, какая на нас ответственность… И готовы, конечно, оправдать… Особенно сейчас, когда ситуация в городе как бы стабилизировалась… Когда люди поверили в нас…

Очень убедительно шевелит бровями.

– …Но, должен сказать, некоторые наши… многие наши подразделения и конкретные товарищи сработали и в самом деле неплохо. Раскрываемость выросла, это объективный факт…

Посыпались цифры. Проценты. Мелкие правонарушения – положительная динамика. Хулиганство – положительная. Автоугоны – положительная. Мелкие кражи… Тут вообще раскрываемость под девяносто.

– …Особенно хочется отметить здесь капитана Глушакова и старшего лейтенанта Гнедина. Благодаря их самоотверженной работе… А вот старая гвардия не оправдывает надежд… Подполковник Коренев утратил былые способности, возможно, ему надо подумать о выходе на заслуженную пенсию…

Лиса будто водой облили. Из того ведра, которым бомжи мыли туалет. Вот тебе итоговая благодарность! Значит, на пенсию… К Вальке, в байкеры? Да его как-то и не тянет к мотоциклам… И к байкерам не тянет!

Он прислушался. Больше никакой конкретики. Бла, бла, бла.

Лис хорошо знает эту схему. «Город правопорядка», «улицы горящих фонарей»… Если здесь что-то и горит, то не фонари. И сгорит. И шарахнет так, что мало не покажется. За последние полгода Тиходонск превратился в криминальную помойку. Не столицу и даже не в криминальный райцентр – именно в помойку. Здесь насилуют, грабят, избивают и убивают куда чаще и больше, и бессмысленней, чем три года назад, чем в том же Степнянске, Красногорске, Придонске… и далее по списку. Все вранье. После смерти Гарика, после взрыва на Северном кладбище, который обезглавил и без того изрядно покоцанную местную братву, все стало даже хуже, чем было. Мелкая шелупень повылазила, повыдавливалась из своих мелких щелей, почувствовала волю и безнаказанность, хлынула на улицы: а-яй, гуляй! Разгул первобытных инстинктов. Двое вэдэвэшников с проломленными черепами на Тимирязевской – изуродованные, втоптанные в землю, будто по ним пробежался лошадиный табун. Девчонка-семиклассница в мусорном пакете на портовой свалке. Массовые драки – в кафе «Солнышко», в Октябрьском парке, в районе старого порта. Стенка на стенку, без всякого повода, без причин. Цепи, кастеты, арматура…

Но есть процент раскрываемости. Вчера был 60 %, сегодня нарисовали 75 % – положительная динамика налицо! Очень хорошо! Город правопорядка! А раскрывают в основном те дела, где париться особо не надо, – мелочовку, бытовуху. Если попадается что-то более серьезное – тянут с регистрацией, пишут отказные материалы, вешают дела на уже находящихся под следствием или осужденных. Отлаженная система, конвейер. Работает как часы – благодаря таким, как те же Гнедин и Глушаков. Эти двое – признанные виртуозы «отказухи». Упади с неба луна – они тебе в два счета докажут, что так и должно быть по всем природным и юридическим законам…

Он все прекрасно понимает. Все менты, как бы их ни называли, работают по одной и той же схеме: выставить «палку». «Глухари» и «гиморы» по возможности отметаются, они никому не нужны. Чего душой кривить, Лис сам так работал… И работает… В какой-то мере, да. Но у всего есть пределы. Если преступление можно раскрыть, но просто не хочется возиться и ты его прячешь – это уже плохо! Переступив какую-то черту, ты оказываешься в одном ряду с ворами, насильниками и прочими сучёнышами. Работаешь уже не на город, не на начальника управления, не на министра, даже не на себя – на них, на преступников! Под предлогом патриотизма и борьбы за авторитет Управления, подыгрываешь им, в конечном счете. И все это прекрасно понимают. Но делают вид, что все хорошо и правильно. Все дружно аплодируют. Глазурин, Басманный, Лунц…

«Ну и бардак у вас, начальнички…»

Бла, бла, бла.

Лис хмуро разглядывал пол под ногами. Чего меня плющит? Чего бешусь? Потому что сам заварил эту кашу, эту помойку. Убийство Гарика, разборки на Северном – он все это организовал, запрограммировал, устроил, сыграл, рассчитал. Чужими руками. Руками самих бандитов. Гарик, Жора Каскет, Итальянец, Карпет – ликвидированы. Ким ушел в тень. До чего красиво получилось, думал…

А оказалось – ничего красивого. Просто глупо. Что он выиграл? Была узда, теперь нет узды, кони понесли. Как в песне одной – «кони беспредела»… А что в личном плане? Пока он там старался, расставлял свои сети, нейтрализовывал бандюков, в Управлении шла другая жизнь, где не выстраивали оперативные комбинации, а строили карьеры, не расставляли ловушки для членов ОПГ, а расставляли на должности своих людей и занимались интригами… Пока он думал, как убрать Каскета и прочих, на пенсию спровадили генерала Ныркова, а за ним ушли последние вменяемые люди – старшие опера Гусаров и Волошин. И с кем он остался? Ни с кем. Выходит, хитроумный Лис обманул сам себя…

«Золотой круг!..» – вдруг ворвалось в сознание, и он, вынырнув из потока невеселых мыслей, вернулся в зал, где на трибуне стоял полковник Величко – начальник Управления по борьбе с экономическими преступлениями – и жонглировал цифрами, подтверждающими успехи его подчиненных.

– Сегодня менеджеры обнаружили, что руководители банка отсутствуют: Хондачев вчера вылетел за границу, а его заместитель Виноградов просто исчез! И активы банка исчезли, а депозитные ящики опустошены! Мои сотрудники выехали на место, разбираются…

Лиса будто по голове ударили тем самым ведром.

* * *

В «Аквариуме» почти все столики были заняты. И за многими сидели люди, которые были ему, мягко говоря, малоприятны. А точнее, в гробу бы он их видел! Он еще помнил времена, когда всякая приблатненная шушера, при входе оперов, быстро рассчитывалась и линяла. А сейчас эта шушера видоизменилась, приняла иной облик, занимает должности, заседает в президиумах. Оборотни! Теперь они хозяева жизни и впору ему уходить, когда их увидит… Наступило их время…

– Давай меня туда, в уголок, – сказал он официанту. Как его зовут? Марат или Артур.

– Да, там у меня как раз резерв для уважаемых гостей, – Марат или Артур проводил его за огромный аквариум, в котором плавали средиземноморские рыбы, а по дну деловито лазали огромные камчатские крабы и сонные омары.

Лис опустился на стул и снова погрузился в тягостные мысли.