Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А я думала, ты знаешь все. Это был «говорящий» танец. Ты вовсе не такой умный, каким тебя считают.
Я стоял перед ней молча, с покрасневшим лицом, не находя достойного ответа.
Косой сообщил:
— Долорес занимается, чтобы стать профессиональной танцовщицей. Когда-нибудь она будет звездой в бродвейском шоу.
Он постучал гармоникой по ладони. Потом в быстром темпе заиграл «Да, сэр, она — моя малышка».
Долорес снова закружилась посреди комнаты, двигаясь в такт музыке. Внимание, проявленное ею к Косому, почему-то нисколько меня не беспокоило. Макси — вот кто вызывал у меня ревность. Пока она танцевала, он потихоньку подобрал ее туфли и забросил их за скамейку.
Наконец Долорес закончила, улыбнулась Косому и сказала:
— Большое спасибо, Хай. Ты замечательно играешь на гармонике.
Косой вспыхнул и что-то пробормотал. Она стала рассерженно искать свои туфли. Я залез за лавку, вытащил их оттуда и протянул ей. Девочка не поняла, что произошло. В ее взгляде была ярость. Она надела туфли, не сказав ни слова. Я готов был убить Макса. Долорес вышла из комнаты, высоко вскинув голову и сверкая зелеными глазами.
Убитый, я молча вышел на улицу. Я встал в дверях, чувствуя, что весь мир рушится вокруг меня. Долорес значила для меня так много, а Макс поссорил меня с ней.
В мое мрачное настроение ворвался миролюбивый голос:
— Хочешь «Доброго капрала», Лапша?
Макс протянул мне сигарету. Я принял от него это предложение мира.
Мы стояли и курили. На улице показался мистер Джелли.
Подойдя к двери, он сказал, понизив голос:
— Ну что, мальчики, принесете мне что-нибудь завтра утром?
Макси кивнул и сказал:
— Конечно, разве мы всегда не снабжаем вас утренними газетами?
Джелли похлопал Макси по щеке:
— Принесите мне завтра пачку «Тагенблатт», ладно?
— Ладно. — Макси подтолкнул меня локтем. — Завтра встанем пораньше, Лапша.
Я кивнул:
— Во сколько?
— Около половины пятого я буду ждать тебя на углу.
— Я приду.
Мы продолжали стоять, чувствуя, что нам трудно вести разговор.
Мы заслоняли дверной проем. Появился новый посетитель. Мы с уважением посторонились перед хорошо одетым, усатым Профессором. Нас охватил трепет гордости и удовольствия, когда он одарил нас доброжелательной улыбкой.
— Как дела, ребята?
— Хорошо, Профессор, — ответил Макс.
— Отлично, Профессор, — отозвался я.
— Подождите меня, мальчики, я сейчас выйду.
Макс сказал:
— Конечно, Профессор.
Мы увидели, как он вошел в телефонную будку.
— Вот головастый мужик, у него мозгов хватает. — Макс был преисполнен восхищения. — Только неделя как вышел из тюрьмы, но я готов побиться об заклад, что он уже снова промышляет джанком.[3]Умный итальяшка. Интересно, где он берет зелье? — задумался Макс.
— У него есть связи. Я думаю, Профессор привозит его из-за границы. В нашей стране это не растет, — сказал я важным тоном всезнайки.
— Откуда он его привозит, Лапша? Из Италии?
— Может быть, из Италии, а может быть, из Китая. Китайцы часто его курят, я где-то об этом читал.
— Зачем люди курят опиум?
— Это вызывает у них приятные грезы.
— Сладкие грезы о девочках? — усмехнулся Макс.
Мы оба засмеялись. Я сказал:
— Я был бы не прочь как-нибудь выкурить трубочку этого зелья.
— Я тоже. Как говорится, оттянуться по-настоящему. Верно, Лапша?
Я кивнул и улыбнулся.
Профессор вышел, куря большую сигару.
— У меня есть для вас работа, парни, идите вслед за мной, — сказал он тихо.
Мы последовали за ним. Он обогнул угол и вошел в темный складской полуподвал. Профессор держал дверь приоткрытой, пока мы не подошли, и задвинул ее за нами на засов. Мы прошли вслед за ним сквозь темноту в заднюю комнату. Он чиркнул спичкой и зажег газовую лампу. У Профессора была хорошо оборудованная мастерская со столярным инструментом, ручной дрелью и небольшим механическим штамповальным прессом в углу. Я заметил на столе маленький точильный брусок. Я сунул его в карман, когда Профессор повернулся к нам спиной. На верстаке лежал большой деревянный ящик с открытой крышкой. Внутри него были видны колесики и шестеренки. Ящик имел прорези на передней и задней стороне и две ручки по бокам. Макс и я подошли к нему поближе. Он был тщательно отполирован и выглядел неуместным в этом грязном помещении. Профессор стоял, глядя на нас и покручивая ус.
— Что это? — Макс кивнул на ящик.
— Это? — У Профессора был лукавый вид. Он захлопнул крышку и сказал: — Давайте я продемонстрирую вам новое изобретение, которое должно быть в каждом доме.
Он покрутил ручку, шестеренки в ящике начали вращаться, и из прорези перед нашим изумленным взором появился десятидолларовый банкнот. Он отошел в сторону и сказал:
— Ладно, давайте пока забудем про эту машину. Вот что мне от вас нужно, парни… — Профессор остановился. Он стоял, глядя на нас и покручивая свои гладкие усы. — Думаю, вы, ребята, не откажетесь заработать немного денег, правда?
Я сказал:
— Разумеется, Профессор, мы для этого сюда и пришли.
Он посмотрел на нас серьезно:
— Я знаю, что вы умные ребята, и могу быть уверен, что ваши рты останутся на замке, так?
Мы оба эхом ответили:
— Так.
Он улыбнулся, показав крупные белые зубы.
— Прекрасно, прекрасно, вы хорошие парни, как раз такие, каким я могу доверять. Я не стал бы обращаться к кому-нибудь другому, потому что большинство молодых людей любит болтать. А теперь — вот зачем я вас сюда позвал: вы знаете, где находится Мотт-стрит?
— Да, Профессор, — гордо ответил Макси. — Лапша знает этот город, как по книжке.
— Мотт-стрит в Чайнатауне, — сказал я.
— Верно.
Он достал из ящика маленький круглый шарик, похожий на оконную замазку.
— Положите это к себе в карман. Отнесите в магазин по адресу, который я укажу. Просто положите на стол и сразу уходите. Это все, что нужно сделать. Согласны? — Профессор заставил нас несколько раз повторить адрес магазина, пока мы его не запомнили. — Будьте осторожны с этой штукой. Она очень дорогая, и с ней нельзя играть.
Макси кивнул: