— Люси показала вам окрестности? Почувствовав, что краснеет, Мередит уставилась в открытое окно.

— Нет, вчера вечером она готовила ужин, а сегодня ей было не до меня. Она сама упаковала свои вещи, а вот я проспала.

— Вы устали.

— Да, извините меня за вчерашний вечер, — немного натянуто сказала Мередит. — Я едва не уснула прямо за ужином.

— Вам удастся приготовить сегодня обед?

— Конечно, — поспешно ответила она, услышав в его голосе укор. — Я уже говорила, что справлюсь.

Когда они вернулись на ранчо, Хэл сухо произнес:

— Я покажу вам, что где находится.

Эмма и Микки по-прежнему спали, несмотря на приказ подняться и одеться к приезду Хэла и Мередит. Хэл разбудил их и отправил в кухню завтракать, а сам начал показывать Мередит усадьбу.

К кухне примыкала большая столовая. На выкрашенном бетонном полу стоял длинный прямоугольный стол. Стен в столовой не было, пространство было огорожено москитной сеткой.

С другой стороны кухни находилась еще одна веранда, затянутая москитной сеткой, она была более удобной. Там Мередит обнаружила множество старых плетеных стульев. Люси говорила ей, что на этой веранде работники пьют холодное пиво перед ужином.

Хэл показал Мередит кладовую, прачечную и множество холодильников из нержавеющей стали, выстроившихся в ряд в морозильной камере.

Мередит отскочила в сторону, увидев мясную тушу, висящую на крюке.

— Что это?

— Раньше это была корова, а теперь — еда.

— Я надеюсь, что вы не заставите меня рубить мясо!

— Нет. — Хэл заскрежетал зубами, приказывая себе сохранять спокойствие. — Один из работников разделает тушу, когда вам понадобится мясо для готовки. Кстати, здесь уже есть несколько кусков для стейков. Тут стоит мясорубка, а в холодильнике должно быть уже порезанное вашей сестрой мясо для тушения.

— А что будет, когда это мясо съедят? — Мередит отвернулась от туши.

— Угадайте с трех раз.

Мередит скривила губы. Ей было неприятно думать о том, что придется просить забить очередную корову.

— Чем вы кормите вегетарианцев?

— Здесь, на ранчо, одни мясоеды, — сказал Хэл, закрывая за ними дверь морозильной камеры.

— Я пеку очень вкусный пирог со шпинатом, — провоцирующим тоном произнесла Мередит.

— Не сомневаюсь, но не тратьте на это время. Мужчин лучше кормить простой пищей. Что до пудинга, то делайте его по старинке.

— Хорошо, — вздохнула Мередит. У нее было подозрение, что скоро ей осточертеет ежедневно готовить говядину и пудинги.

— Здесь у нас овощи, — продолжал Хэл, указывая в окно на огород, — однако когда кто-нибудь едет в город, то привозит оттуда фрукты и те овощи, которых у нас нет.

Мередит не слушала его. Все ее внимание было поглощено огородом.

— Это лимонное дерево? — восхищенно спросила она.

— Да, — с подозрением ответил Хэл, не понимая, чем восторгается Мередит.

— Ух ты! — ее лицо просияло от удовольствия. — Я никогда не видела лимонных деревьев. Можно мне сорвать один лимон?

Хэл удивленно посмотрел на нее. Он не мог предположить, что Мередит станет радоваться обыкновенному дереву. Девушка внезапно ожила, глаза ее загорелись и приобрели какой-то необыкновенный оттенок. Темно-синие, почти фиолетовые глаза, которые способны легко свести с ума.

— Я покажу вам остальную часть усадьбы, — резко проговорил Хэл и отвел взгляд.

Кухня оказалась единственным местом в доме, оформленным в современном стиле. Остальные комнаты казались устаревшими, но имели высокие потолки и большие дверные проемы. Мередит задалась вопросом, как удалось построить такой дом в глуши.

— Мы здесь не часто бываем, — сказал Хэл, открывая дверь в столовую, где стоял красивый старинный стол, а затем показывая Мередит элегантную гостиную.

— О, какая милая комната! — воскликнула Мередит, входя в гостиную и оглядываясь по сторонам. — Здесь только нужно хорошенько прибраться. — Она провела пальцем по запыленному комоду из красного дерева и наморщила нос. — Не мешало бы его покрасить.

— Его не нужно красить, — возразил Хэл, — потому что я редко сюда захожу.

— Жаль. — Мередит прохаживалась вдоль высоких окон и касалась рукой выцветших штор. — Эту комнату нельзя не любить. Она, наверное, нравилась вашей матери.

— Я не помню, — едва ли не грубо ответил Хэл.

— Ваша мать рано умерла? — помедлив, спросила Мередит.

— Мне было двенадцать.

— Я осталась без матери в возрасте пяти лет, мой отец спустя два года женился снова. А ваш отец так и не женился больше?

— Нет.

— Это видно, — произнесла Мередит, — потому что дом выглядит холостяцким.

— Ни одна из домработниц долго здесь не оставалась, но дом поддерживался в чистоте, — натянутым тоном произнес Хэл.

— Дело не в уборке. В такой комнате, как эта, нужно жить. Если ее просто пропылесосить, она не оживет! Вам никогда не хотелось жениться?

— Однажды меня посетило такое желание, — сказал Хэл, уже сожалея о том, что привез Мередит на ранчо. Эта комната вызывала в нем слишком много воспоминаний, а теперь, когда полная жизни Мередит находилась в ней, казалась еще мрачнее. — У меня ничего не вышло.

Хэл с тревогой заметил, как Мередит взгромоздилась на подлокотник дивана и заинтересованно посмотрела на него.

— Почему не вышло?

Он пожал плечами.

— С Джил меня познакомили друзья из Дарвина. Мы хорошо ладили, она даже пару раз приезжала на ранчо, но после помолвки бросила меня. Ее хватило только на две недели, — угрюмо объяснил Хэл. — Поняв, насколько мы удалены здесь от цивилизации, она решила уехать.

— Извините, — промолвила Мередит, думая о том, какова была эта Джил. Вероятно, в ней было нечто особенное, если она растопила сердце такого сурового человека, как Хэл Грейнджер.

— Не извиняйтесь, — Хэл облокотился о спинку кресла и скрестил ноги. Он выглядел таким сильным и солидным в этой по-женски оформленной гостиной, поэтому неудивительно, что бывал здесь так редко. — По крайней мере, Джил была честна со мной. Хорошо, что она уехала до нашей свадьбы. Если бы у нас родились дети, это все усложнило бы.

— Неприятно, когда тебе дают отставку, — с чувством произнесла Мередит, но Хэл только пожал плечами.

— Наше решение расстаться было обоюдным, мы по-прежнему остались друзьями. Сейчас она живет в Мельбурне. Вышла замуж за доктора и, насколько мне известно, счастлива.

— И у вас после нее никого не было?

— Я не встречал женщин, способных жить в такой глуши.