Джарвис смотрел на него снизу вверх. Он был не в настроении спорить.

— Отлично, ребенок твой. Что дальше?

— Мой ребенок — моя ответственность. Я не оставлю без внимания своего сына или дочь. Это не подлежит обсуждению.

— Интересное слово. Ответственность. — Выражение лица Демпси изменилось. Джарвис знал почему. Демпси был его сводным братом, рожденным вне брака. О Демпси ничего не было известно до тех пор, пока ему не исполнилось тринадцать лет. Иветта, мать Демпси, начала вымогать деньги у его отца, и Тео в конце концов решил забрать сына в свой дом.

Сказать, что это было непростым временем для семьи, — это не сказать ничего. Это было семейным эквивалентом третьей мировой войны. Мать Джарвиса ушла, и в доме остались одни мужчины, его братья, Тео и дед. И именно дед заботился о мальчиках. Тео был слишком занят, чтобы выполнять свои обязанности.

— Конечно, я не собираюсь оставлять ее.

Он сам видел, какие душевные раны оставило у Демпси то, что он не знал своего отца ребенком, боль, которую он испытывал, чувствуя себя нежеланным. Хотя до поры до времени отец даже не подозревал о его существовании. Впрочем, его это не извиняло.

— Просто я хочу сказать, что я, как никто другой, понимаю, каково это — быть неудобным, ошибкой. Ответственностью. — Демпси пристально смотрел на Джарвиса.

— Папа любит тебя. Все мы любим тебя. Ты — часть нашей семьи.

— Я знаю. Но так было не всегда.

— Тогда мы тебя не знали.

— Он знал. Или, по крайней мере, он знал, что был с женщинами, не задумываясь о последствиях. — Глаза Демпси потемнели, ясно, что он заступался за мать, какой бы никчемной она ни была. — Во всяком случае, нам понадобилось много времени, чтобы начать все сначала. Так что хорошенько подумай, до того, как ребенок родится. Поступай правильно, прежде чем оттолкнешь мать ребенка. Потому что, если вы оба собираетесь присутствовать в жизни малыша, нельзя тратить годы, портить себе жизнь такими словами, как «ответственность».

Демпси закончил свою пламенную речь, поднялся и направился к двери. Джарвис последовал за ним.

— Демпси, подожди, я…

Слова повисли в воздухе. Он чуть было не врезался в спину брата. Демпси остановился на месте, его взгляд был прикован к лестнице в коридоре. Или, вернее, к женщине, которая стояла на ступенях.

Эрика. На ней не было ничего, кроме его футболки, которая едва прикрывала колени. И выглядела такой же привлекательной, как и в платье.

Джарвис любовался загорелыми икрами и плоским животом Эрики. Футболка обтягивает грудь, волосы растрепаны… Конечно, она выглядела прилично, но Джарвису хотелось завернуть ее в одеяло, подальше от взгляда брата.

— Я услышала шум и поняла, что кто-то бродит по дому. — Она сделала вниз шаг, указывая на затененный угол коридора, где чуть поодаль стоял дед Джарвиса.

— Это твой дедушка?

Дедушка снова бродил по дому. Леон Рейно с годами становился все более беспокойным и забывчивым. Но прямо сейчас его больше всего заботила Эрика. Ее лицо было бесстрастным, но в голосе чувствовалось смущение. Могла ли она услышать их разговор в кабинете?

Дед Леон погрозил им скрюченным пальцем.

— У кого-то будет ребенок? — Он покачал головой. — Твой отец никогда не мог удержать себя в штанах.

Джарвиса окатила волна стыда. Много лет он пытался избежать каких-либо сравнений с отцом. Тео Рейно был бабником. Пренебрегал своими обязанностями, детьми, женой, даже семейным бизнесом. Джарвис был чертовски уверен, что станет лучшим отцом для своего ребенка. Даже если Эрика не поддерживает его. Пока. Он будет активно присутствовать в жизни сына или дочери. Сделает все то, чего не смог его собственный отец.

Покрасневший Демпси направился к деду. Он встал и хлопнул Леона по плечу.

— Папа не ждет еще одного ребенка, дедушка.

— Ох. — Леон почесал редкие всклокоченные волосы. — Я иногда путаюсь. Должно быть, я что-то неправильно понял.

Демпси оглянулся на Джарвиса, испытывая такое же чувство облегчения. Кризис миновал. Брат подтолкнул деда к двери.

— Я отведу тебя в твою комнату, дед. — Он кивнул Эрике, когда они проходили мимо нее, не спуская глаз с Леона. — Я загрузил новую музыку в твою звуковую систему. Старые национальные песни, которые ты любишь.

— Спасибо, мой мальчик, большое спасибо. — Они исчезли за дверью одной из комнат, оставив Джарвиса наедине с Эрикой.

Встретившись с ним взглядом, она скрестила руки на груди. Ее ярко-голубые глаза оставались спокойными.

— В этой футболке ты выглядишь гораздо лучше, чем кто-либо из моих игроков. — Она была умопомрачительно сексуальной.

— Чья она? — Она обвела номер пальцем, искушая его сделать то же самое. — Чей номер?

Джарвис с трудом сглотнул комок в горле.

— Это отставной номер, который был зарезервирован для меня, если бы я присоединился к команде. Но я этого не сделал. — Он стряхнул прошлые сожаления. Он никогда не играл за команду, вместо этого он купил для себя одну. — Мне проводить тебя обратно в комнату?

Она надменно приподняла подбородок.

— Я смогу найти дорогу самостоятельно.

Конечно, это правда. Но они еще не закончили. По крайней мере, он не успокоится, пока не стянет эту майку с ее восхитительного тела.

Эрика действительно собиралась сделать это — две недели с Джарвисом в его особняке на берегу озера Понтчартрейн. Она окончательно решила остаться в особняке Рейно, и теперь, когда ее багаж доставили из отеля, она имела возможность надеть что-то вместо майки Джарвиса. Она провела ладонью по груди, ткань майки была удивительно мягкой на ощупь, нашивка с номером слегка щекотала соски.

Это происходит на самом деле. Верный своему слову, Джарвис заверил ее, что не будет докучать ей своим вниманием, но она все равно ощущала его присутствие. И все же она должна была остаться.

Эрика открыла дверь, чтобы лучше рассмотреть небольшую гостиную, примыкавшую к ее спальне. Взялась за ручку чемодана и перекатила его к просторному шкафу вишневого дерева. В гостиной колесики чемодана увязли в мягком ворсе красного персидского ковра. Ступать по нему босыми ногами было необычайно приятно. Забыв о багаже, Эрика залюбовалась солнечным светом, льющимся через окно в гостиную. Распахнув кружевные гардины, она засмотрелась на мерцающие синие воды озера.

Утреннее солнце грело щеки, по комнате плясали солнечные зайчики, которые отбрасывали хрустальные лампы Тиффани. Взглянув на свое отражение в зеркале над каминной полкой, она заправила прядь волос за ухо.

Эрика снова подумала о Джарвисе — привычка, которая завелась совсем недавно. Его глаза. То, как этот мужчина смотрел на нее, будило в ней страсть…