Не вешая трубку, Джордан сделала крохотный глоток кофе и скривилась – он показался ей горьким, как хина. Вероятно, она сделала его слишком крепким.

– Джордан! – окликнул Джереми.

– М-м?

– Надеюсь, ты познакомишь меня с ним, когда вернешься?

Джордан едва не подавилась кофе.

– С чего ты взял…

– Я тут подумал и решил, что наверняка все дело в каком-то парне. И правильно – тебе давным-давно пора кого-то себе найти.

Так вот что пришло ему в голову! Мужчина! Джордан невольно усмехнулась.

Знал бы Джереми, что этот парень еще ходит пешком под стол и на ногах у него домашние тапочки с мордочкой Винни-Пуха! Джордан многое дала бы, чтобы увидеть, какое у него было бы лицо, узнай он о Спенсере.

– Джереми… – со вздохом начала она.

– Знаю, знаю – никаких объяснений. Тебе ничего не нужно говорить, дорогая, я и так уже обо всем догадался. Ты встретила мужчину своей мечты, ты от него без ума, и он собирается похитить тебя, чтобы умчать на какой-то сказочный экзотический остров, где вы проведете романтический медовый месяц.

«Ладно. Пусть так, – решила она. – Черт с ним, пусть думает что хочет».

– Желаю счастья, Джордан. Удачной поездки, – проверещал Джереми, и она услышала в трубке какие-то странные хлюпающие звуки. Джордан не сразу догадалась, что это Джереми посылает ей воздушные поцелуи.

– Пока, Джереми.

Джордан повесила трубку. Подумала немного и снова приложила ее к уху. В трубке раздались длинные гудки.

«Надо поискать номер», – вспомнила она. Этот номер был не из тех, которые она привыкла держать в голове. Да и к чему? Она не так уж часто звонила по нему, особенно в последние два года. Вспомнив об этом, Джордан сразу погрустнела. Раньше, много лет назад, когда обе они были еще девочками, она помнила телефон Фиби куда лучше, чем свой собственный. Это и неудивительно – ведь лет десять она набирала его по нескольку раз на дню. Одно время – кажется, это было классе в четвертом – они с Фиби даже взяли моду перекрикиваться через открытое окно. Но родители засекли их и быстренько положили этому конец.

Появившаяся при этом воспоминании улыбка Джордан быстро увяла, стоило ей только открыть телефонную книжку. Набрав код Филадельфии, она дождалась гудка и принялась набирать номер домашнего телефона Фиби.

На четвертом гудке на том конце провода включился автоответчик.

Джордан сразу узнала невыразительный голос Рено.

– Извините, нас сейчас нет дома. Пожалуйста, перезвоните или оставьте сообщение на автоответчике после сигнала.

Бросив трубку, Джордан невидящим взглядом уставилась куда-то в угол.

К этому времени у нее накопилось уже немало вопросов, которые ей хотелось бы задать Фиби.

«Ничего, я так и сделаю. Только немного позже», – пообещала она себе.

В это утро Бо, всегда панически боявшийся куда-то опоздать, явился на тренировку по теннису раньше обычного. Впрочем, в этом не было ничего удивительного – его матушка с детства твердила ему, что настоящий джентльмен никогда не опаздывает.

Эд еще не появился. В этом тоже не было ничего удивительного. Эд имел отвратительную привычку опаздывать всюду и всегда. Бо давно заметил, что его ближайший приятель и деловой партнер проводит большую часть жизни, болтая по телефону. Причем львиную долю этого времени он рассыпался в извинениях по поводу предыдущего опоздания или придумывал правдоподобное объяснение для следующего.

Бо следовало бы к этому привыкнуть. В конце концов, они с Эдом знали друг друга чертову пропасть времени – еще с тех пор, как делили комнату в студенческом общежитии при архитектурном колледже. И уже тогда Эд отличался тем, что умудрялся опаздывать на большинство лекций, а про оставшиеся он просто благополучно забывал. И тем не менее всякий раз это каким-то образом сходило ему с рук. Эд не только ухитрялся выходить сухим из воды, но еще и заканчивал семестр одним из первых. Как ему это удавалось – одному Богу известно! В таких делах Эд был настоящим гением.

Окончив колледж, Бо какое-то время болтался по Европе, потом женился на Жанетт, вскоре родился Тайлер, и после этого он наконец осел в своем родном городе Делайле, в штате Луизиана.

Его отец хотел, чтобы он возглавил «Сомервилл индастриз», их семейный концерн. Однако Бо принял предложение какой-то никому не известной городской фирмы и твердо дал всем понять, что собирается содержать семью на свои заработки, а вовсе не на доходы от весьма внушительного капитала, вложенного в семейный трастовый фонд. Отец Бо, который всегда относился к занятиям своего сына архитектурой как к очередному безобидному мальчишескому хобби, не спешил, однако, расставаться с надеждой, что в один прекрасный день сын и наследник перебесится и вернется в лоно семьи – и к управлению семейным бизнесом.

А в ожидании этого события отец Бо натаскивал в делах фирмы Раймонда, двоюродного брата Бо. На данный момент было известно, что, если со старшим Сомервиллом что-то случится, управление семейной фирмой перейдет в руки Раймонда. Не терявший надежды отец дал блудному сыну понять, что, несмотря ни на что, для него всегда найдется хорошее место. Джефф Сомервилл любил племянника. Он считал, что упорный и способный Раймонд далеко пойдет, но во главе фирмы все же хотел видеть только Бо.

Случилось так, что прошлой зимой архитектор, на которого работал Бо, и без того уже несколько лет недомогавший, окончательно отошел от дел и фирма практически развалилась. К этому времени Бо решил, что нуждается в жизненных переменах. И все же что-то подсказывало ему, что возвращение под отцовское крылышко вряд ли станет тем, о чем он мечтал.

Слишком уж много воспоминаний было связано у него с Делайлом. «Пришла пора отряхнуть пыль с корней и посмотреть, не приживутся ли они на новой почве», – решил Бо.

Все эти годы они с Эдом поддерживали постоянную связь друг с другом. Бо знал, что Эд женился на какой-то светской дебютантке из Ричмонда, папаша которой, видимо, туго набитый деньгами, и помог зятю начать в Вашингтоне свое дело. С тех пор Эд много раз приглашал Бо приехать и посмотреть, как у него идут дела. И вот пару месяцев назад, получив очередное приглашение от Эда, Бо решил, что время пришло.

Оставить семью, родной город – Бо было страшно даже думать об этом. На деле же все оказалось легче, чем он ожидал. Может быть, даже легче, чем ему хотелось бы.

Теперь он и сам уже не знал, тоскует ли по прошлой жизни или отчаянно старается покончить с ней навсегда.

Впрочем, думать об этом ему было некогда. Он жил теперь совсем в другом ритме – работал с утра до ночи, поспешно перехватывая кусок-другой на ходу, да изредка урывал время, чтобы заскочить ненадолго в спортзал.

Даже сейчас, ранним летним утром в субботу, зал в «Кэпитал фитнес» был забит до отказа.