и Вологду, чтобы более детально разобраться в этом деле. Там она ознакомилась с архивными делами, которые выдавались П. Ефимову, и обнаружила, что из некоторых дел документы изъяты, а заверительные подписи подделаны. Об этом она сразу же поставила в известность обком и управление НКВД, после чего на квартире Ефимова был произведён обыск, в результате которого были обнаружены более 150 листов документов. Встал вопрос о возбуждении уголовного дела по факту кражи документов из архивов. Однако всё ограничилось обсуждением поступка Ефимова на бюро обкома, которое постановило: “За самовольное изъятие подлинных документов Областного государственного архива тов. Ефимову объявить выговор без занесения в учётную карточку” — т. е. устно. Но всё равно Ефимов был вынужден написать заявление об увольнении “по собственному желанию”.

Но после этого случая карьера П. Ефимова пошла в гору (С. Эвенчик, видимо, такого поворота не ожидала — небось, думала, что ему лет 10 дадут). Он уехал в Ленинград, где стал доцентом Горного института, в 1945 году стал заведующим кафедрой марксизма-ленинизма Высшего мореходного училища, был награждён медалью “За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов”; с января 1947‐го по май 1948 года учился в Академии общественных наук при ЦК ВКП(б), по окончании которой защитил диссертацию “Революционная деятельность Молотова в вологодской ссылке” (ясно, что это была уже “правильная” диссертация); затем преподавал в различных вузах Ленинграда.

А. Островский делает вывод: изымая документы из архивов, “Ефимов выполнял чьё-то задание. Но чьё?” Этот вопрос интересен и я выскажу свою версию.

Сразу обращает на себя внимание быстрый карьерный рост Ефимова. П. Ефимов выполнял волю И. Сталина, изымая документы? Нет, ибо Сталину (через Товстуху) достаточно было приказать изъять эти документы “для снятия копий”. Что и было сделано: вскоре после истории с Ефимовым архив Вологодского ГЖУ (Главного жандармского управления) был вывезен в Москву. А 14 марта 1949 года было издано распоряжение Главного архивного управления МВД СССР № 12/01067 о возвращении архива в Вологду. В Вологду этот архив приехал сильно почищенным; в 1951 году дела были перегруппированны и перенумерованы, а в 1958 году были уничтожены почти все журналы входящих и исходящих документов Вологодского ГЖУ. Поэтому невозможно определить, какие именно документы исчезли [12].

Сталин и Товстуха это должны были сделать в 1930‐х годах, но почему-то не сделали. Может, думали, что документы сгорели в пожаре революции.

Следовательно, П. Ефимов выполнял заказ третьих лиц, которые знали о тёмных пятнах в биографиях И. Сталина и В. Молотова, но для разоблачения им не хватало документов. Эти документы и должен был изъять П. Ефимов. А С. Эвенчик проявила бдительность и операция была сорвана.

Но тогда почему Ефимов не был наказан (устный выговор можно не считать)?

Здесь возможны два варианта.

Возможно, Ефимов что-то успел передать заказчикам о деятельности Сталина и Молотова. А те стали шантажировать Сталина: мол, убьёшь Ефимова — всё станет известно.

Возможно, Ефимов действовал по собственной инициативе, и Сталин, покровительствуя Ефимову, не хотел давать ход этой истории. Мол, ты не распространяйся об этой истории, а я буду тебе помогать.

Не знаю. Но, как видим, за всей этой историей кроется большая тайна.

Бесспорно, концентрация документов о Сталине в одном месте — это, по идее, хорошо. Но что делает Сталин? Часть документов, присланных из других городов, он приказывает уничтожить — это была бóльшая часть. Нейтральные (относительно) материалы были закрыты для историков на долгие годы. Сталин не дал разрешения ознакомиться с ними даже М. Горькому и Е. Ярославскому!

Следовательно, Сталин и Молотов опасались восстановления своих реальных биографий даже по немногим сохранившимся документам. Но почему? Чего боялись наши правители?

А. Островский изучал сохранившиеся “нейтральные” материалы. В целом, они не противоречат “Краткой биографии” — и это понятно: чистили их основательно. Но и эти документы не могут дать точно ответа на вопрос: сколько раз сидел Сталин. Островский совершенно правильно замечает, что отсидки и побеги — это гордость революционера. В СССР было даже Общество бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев. Которое было закрыто по приказу Сталина.

А. Островский пишет, что осталось после сталинских чисток: фонд Бакинского охранного отделения сегодня насчитывает 3 единицы хранения; Бакинского ГЖУ — 40; архивов Кутаисского ГЖУ нет; Иркутского охранного отделения — 190 единиц; Томского ГЖУ — 423; Тифлисского — 85; нет архивов Енисейского ГЖУ и Енисейского розыскного пункта; архив Петроградского ГЖУ был полностью уничтожен в феврале 1917 года, и т. д. И главное: “Пока не удалось обнаружить первичные агентурные материалы органов политического сыска ни по одной из губерний, с которыми была связана деятельность Сталина” [13]. Видимо, после того, как П. Ефимов обнаружил списки провокаторов, решили пройтись по архивам более тщательно.

Уверен, что документов, касающихся основных событий истории, просто нет — либо приказы отдавались устно, либо письменные улики потом уничтожались. Поэтому надо делать правильные выводы, сопоставляя много источников. Как это и происходит в судах.

Но вернёмся к биографии Сталина.

При описании арестов Островский констатирует странные факты.

Считается, что с момента, когда Сталин перешёл на нелегальное положение (март 1901 г.), он провёл в тюрьмах и ссылках более семи лет. Арестовывали его, якобы, восемь раз, был в ссылке семь раз, а бежал оттуда шесть раз. Так написано в “Краткой биографии” (1939 г.), отредактированной самим Сталиным.

Но в той же биографии названы конкретные даты только шести его арестов: 5 апреля 1902 года, 25 марта 1908 года, 23 марта 1910 года, 9 сентября 1911 года, 22 апреля 1912 года, 23 февраля 1913 года. Аналогично приведены даты только шести ссылок и только пяти побегов.

Видимо, такие вопросы возникали у историков, и в 1947 году был издан новый вариант “Краткой биографии”, в котором количество арестов было сокращено до семи, ссылок — д о шести, побегов — до пяти.

А ранее Сталин заполнил несколько анкет. Первую он заполнял как участник IV Всеукраинской конференции КП(б) У в марте 1920 года. В ней говорилось, что он “арестовывался с 1902 г. восемь раз (до 1913), был в ссылке семь раз, бежал шесть раз”.

11 декабря 1920 году он заполнил анкету для шведской социал-демократической газеты Folkets Dagblad Politiken: “Арестовывался семь раз (до 1913), высылался шесть раз, убегал из ссылки пять раз. В общей сложности провёл в тюрьме семь лет”.

В декабре 1922 года И. Сталин заполнил анкету, которая была направлена им на имя П. Лепешинского, входившего в руководство Истпарта. В анкете было 7 арестов, 6 ссылок, 5 побегов [14].

Что, Сталин забыл, сколько раз