Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В искусстве Лебон видит отражение «интеллектуального», а не эмоционального развития нации. Это может показаться немного странным. Но дело в том, что к искусствам он относит и архитектуру, и инженерную деятельность, и музыку, и многие другие сферы, где требуются долгое обучение, знание правил и принципов, точный расчет. Лебон не проводит жесткой границы между написанием книг и индустрией книгопечатания, между созданием живописных произведений и выполнением продуманного заказа, в этом смысле он выступает как социолог искусства, а не просто как его критик.
Среди народов древности египтяне и римляне представляют собой очень характерные примеры этого неравенства в развитии различных элементов цивилизации и даже различных отраслей, из которых образуется каждый из названных элементов.
Возьмем сперва египтян. У них литература всегда была очень слаба, живопись – очень посредственна. Напротив, архитектура и скульптура имеют шедевры. Их памятники еще теперь вызывают наше удивление. Статуи, которые они нам оставили, могут служить образцами и в настоящее время, а грекам нужен был только очень короткий период, чтобы успеть их превзойти.
От египтян переходим к римлянам, которые играли такую господствующую роль в истории. У них не было недостатка ни в воспитателях, ни в образцах, так как у них были уже предшественники в лице египтян и греков; и однако они не успели создать оригинального искусства.
Никогда, может быть, ни один народ не обнаружил меньше оригинальности в своих художественных произведениях. Римляне очень мало заботились об искусстве, смотря на него только с утилитарной точки зрения и видя в нем только своего рода предмет ввоза, подобный другим продуктам, например, металлы, благовонные вещества и пряности, которые требовались ими от иностранных народов. Даже тогда, когда они уже были властелинами мира, римляне не имели национального искусства; и даже в эпоху, когда всеобщий мир, богатство и потребности в роскоши развили немного их слабые художественные чувства, они только из Греции выписывали образцы и художников. История римской архитектуры и скульптуры есть не более как дополнительная глава к истории греческой архитектуры и скульптуры.
Лебон не совсем точен: римская вилла представляет собой совершенно особый архитектурный тип, как и римская инсула (многоквартирный дом, с общественными помещениями – офисами, ресторанами, мастерскими – на нижних этажах и жилыми помещениями на верхних), как и римская базилика – большой крытый зал для коммерческих или политических собраний, прообраз нынешней биржи или мэрии, который в христианское время стал использоваться для богослужений. Архитектурно-инженерная изобретательность римлян требовала создания своеобразных архитектурных комплексов, объединяющих надежность, красоту и вместительность. Просто во времена Лебона под влиянием традиций в образовании было принято презирать эклектику и любить классическую строгость и простоту. Слово «эклектичный» приобрело положительное значение только в архитектуре США.
Но этот великий римский народ, столь незначительный в своем искусстве, поднял на недосягаемую высоту три других элемента цивилизации. Он имел военную организацию, которая обеспечила ему мировое господство; затем политические и судебные учреждения, с которых мы еще до сих пор берем образцы, и наконец – литературу, которой вдохновлялась наша в течение веков.
Итак, мы поразительно ясно видим неравенство в развитии элементов цивилизации у двух наций, высокая ступень культуры которых не может быть оспариваема, и потому можно заранее предсказать ошибки, в какие рискует попасть тот, кто примет за масштаб только один из этих элементов, например, искусство. Мы только что нашли у египтян чрезвычайно оригинальное и замечательное искусство, за исключением живописи, и очень посредственную литературу. У римлян – очень посредственное искусство без малейшего следа оригинальности, но зато блестящую литературу и, наконец, перворазрядные политические и военные учреждения.
Именно в Риме окончательно оформилась система литературных жанров, к греческим, таким как эпическая поэма, трагедия, комедия и ряд малых поэтических жанров, прибавились сатира, послание в стихах, трактат о поэзии. После этого любая литература, которая стремилась стать «классичной», должна была освоить именно римский набор жанров и создать во всех них совершенные образцы. Можно вспомнить произведения французских классицистов (правда, они прибавили к существующей системе жанров также сказку – сказки Шарля Перро), Гёте в Германии, Державина и Пушкина в России.
Сами греки, один из народов, обнаруживших свое превосходство в самых разнообразных отраслях, могут быть также приведены в пример, чтобы показать отсутствие параллелизма в развитии различных элементов цивилизации.
В гомеровские времена их литература уже была очень блестяща. Еще и теперь песни Гомера рассматриваются как образцы, на которых в течение веков воспитывается университетская молодежь Европы; и однако открытия современной археологии показали, что в эпоху возникновения гомеровских песен греческая архитектура и скульптура были грубо варварскими и состояли только из безобразных подражаний египетской и ассирийской.
Речь идет о раскопках Генриха Шлимана (1822–1890), немецкого коммерсанта и энтузиаста гомеровских поэм, отождествившего найденные им при раскопках в Малой Азии и в Греции объекты с упоминаемыми в «Илиаде». Дальнейшие археологические исследования, правда, показали, что этот археолог часто ошибался в датировках, так, правильно определив местоположение Трои и проведя огромную работу, он принял за Трою гомеровского времени более древнюю кладку стен. Но Лебон исходил в основном из данных Шлимана как наиболее известных на момент написания книги.
Но лучше всего показывают нам эти неравенства в развитии индусы. С точки зрения архитектуры, найдется очень мало народов, которые бы их превзошли. С точки зрения философии, их умозрения достигали такой глубины, какой европейская мысль достигла только в самое недавнее время. Если литература индусов стоит ниже греческой и римской, то все-таки она дала нам несколько замечательных вещей. В области скульптуры индусы, напротив, очень посредственны и значительно ниже греков. В сфере наук и исторических знаний они абсолютно ничтожны, и можно констатировать у них отсутствие точности, чего нельзя встретить ни у одного народа на подобной ступени развития. Их наука – только ребяческие умозрения; их исторические книги – нелепые легенды, не заключающие в себе ни одной хронологической даты и, вероятно, ни одного точного события. Ясно, что изучение одного только искусства было бы недостаточным для определения уровня цивилизации у этого народа.
Следует заметить, что и у древних греков не существовало единой хронологии, в каждом городе был принят свой календарь. Нужда в такой хронологии стала ощущаться лишь в империи Александра Македонского, вскоре распавшейся. Окончательно идея единой хронологии утверждается только в ранние Средние века благодаря принятию христианства, появлению «священной» и, соответственно, церковной истории, к датам которой уже можно было привязать события в разных странах. Так что упрекать индусов в их историческом дилетантизме – правильно, но несправедливо.