Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну и глупая, – обвинила меня Маргарита и, скрестив руки, отвернулась. – И тогда нам не о чем разговаривать.
Я застыла на мгновение: вот же осечка! Надо было признаться, я только-только умудрилась нащупать тропиночку к доверию ребенка, как снова нырнула в заросли собственного эго. Села на скамейку и, качнувшись, осторожно пихнула девочку локтем.
– Ладно, я открою тебе страшную тайну. Только обещай, что никому не скажешь.
Маргарита повернулась и посмотрела на меня так, словно я ей собиралась раскрыть тайну древнего сокровища. Выдохнула:
– Обещаю!
– Даже папе? – с любопытством уточнила я.
Подопечная сжала губы и провела рукой, словно закрывая рот на молнию. Я снова сдержала улыбку и, приблизившись к ее уху, прошептала:
– Меня реально прокляли! Так мне подруга сказала, потому что у меня сгорела комната и все вещи.
Девочка моргнула и посмотрела испытующе:
– Так тебе жить негде, поэтому ты и переселилась к нам, вместо того чтобы приходить на часы?
Я кивнула, заметив, что взгляд Марго чуточку потеплел. На полградуса, но это уже кое-что! Да, небеса обетованные, это огромный шаг вперед!
Пока я радовалась маленькой победе, девочка, раздумывая о чем-то, покусывала губы. Затем неожиданно подскочила и молча бросилась прочь. Я на миг опешила: что это с ней? Что я сказала? Почему она так испугалась? Боже, зачем я заговорила о проклятии? Типун мне на язык! Но тут же я встрепенулась и понеслась следом.
– Марго, стой!
Заметив, как девочка забежала в один из бутиков, прибавила скорости. Едва вписавшись в поворот, влетела в магазинчик и дико огляделась в поисках Марго.
– Простите, – бросилась к продавщице. – Не видели тут девочку в розовом платьице?
– Эту? – с улыбкой кивнула девушка в строгом черно-белом одеянии и указала взглядом в направлении одной из витрин.
Увидев прилепившуюся к стеклу Маргариту, я облегченно выдохнула и, не торопясь, приблизилась. Придавив желание высказать ребенку, что нельзя убегать от взрослого, отложила разговор об этом. Проследила за взглядом девочки и проронила:
– Красивые кулоны. Ты на них так спешила посмотреть?
– Купи их! – приказала подопечная и помахала продавщице: – Вот этот и этот.
Я едва сдержалась: да что же такое? Совершенно непредсказуемый ребенок! Никак не угомонится. Может, опустошив карточку Лаврентьева, успокоится?
– Хорошо, – осторожно согласилась я и уточнила: – Тогда мы вернемся к нашей сделке?
– Не сомневайся, – заявила Маргарита, и ее улыбка мне очень не понравилась.
Ох, как бы моя затея не вышла боком. Впрочем, какая разница? Этот ребенок будет меня донимать с договором или без, но, если сделка выгорит, я хотя бы смогу потихоньку что-то изменить и, возможно, помочь предоставленной самой себе девочке. Купила украшения и направилась за Маргаритой в следующий закуток. Там оказалась парикмахерская.
Девочка, уперев руки в бока, придирчиво осмотрела мастеров и ткнула в молодого парня:
– Он!
– Этого купить? – без тени улыбки уточнила я.
Мастера недоуменно переглянулись, а Маргарита неожиданно весело отмахнулась:
– Зачем он мне? Садись в кресло!
– Ну уж нет, – невольно отступила я. Волосами жертвовать не хотелось. Я и так с утра чуть не поседела, испугавшись, что Марго изуродовала мне прическу. – На это не пойду.
– Уже не хочешь играть? – лукаво улыбнулась мелкая.
Я поняла, что без жертв все же не обойтись, и обреченно уселась в удобное кожаное кресло, позволила накинуть на себя яркую пелерину и закрыла глаза. Будь что будет!
– Только не рыжий! – взмолилась я. – И не очень коротко.
– Трусиха, – услышала ехидный голосок Марго и посмотрела направо.
Девочка тоже сидела в кресле и взирала снисходительно. Приказала мастерам:
– Мне подровнять кончики и сделать так, чтобы пакля на голове моей няни превратилась в гладкий шелк!
Следующие минуты я провела в блаженстве и неге, отдавшись в умелые руки мастеров. Какие-то невероятные, ошеломительно-прекрасно пахнущие средства, которыми умащивали мои локоны, на глазах превращали меня в модель из телевизора. Если встать и покружиться, уверена, волосы мои будут разлетаться таким же сияющим шелковым золотом, как в самой красивой рекламе шампуня, но шевелиться не хотелось. Осторожные массажные движения ласковых рук расслабляли и уносили в небытие все треволнения последних дней.
Я иногда посматривала на Марго и ловила ее испытующие взгляды да кривую ухмылку. Понимала, что все это удовольствие лишь сыр в мышеловке, но решила не портить себе наслаждение в ожидании очередной каверзы. Меня не брили налысо и не красили в зеленый! О большем и мечтать нельзя.
Когда с нас сняли накидки и освободили от одноразовых воротничков, Марго вдруг схватила со столика ножницы и, подскочив, шагнула ко мне. Я и глазом не успела моргнуть, как девочка отрезала прядь моих волос. Отшатнулась в ужасе: вот и расплата! Чертенок приласкал меня, чтобы ударить? Но тут же одернула себя: отрезанный локон небольшой, а сама Маргарита уже положила ножницы и подняла с пола прядь своих волос.
– Идем уже! – кивнула она мне и покинула салон, оставив мастеров растерянно переглядываться.
Я же провела картой, попутно ужаснувшись цене услуг, да поспешила за подопечной. Та уже нырнула в следующее помещение и поджидала меня с ярко-синим платьем в руках. Пихнула его мне.
– Переодевайся!
– Марго, как же наша игра? – попыталась я вернуться к теме разговора.
Но девочка толкнула меня в сторону примерочной:
– Давай скорее! Или сделка отменяется.
– Истинная дочь своего отца, – тихо пробормотала я, скрываясь за шторой кабинки. И, глядя на себя в зеркале, вздохнула: – А с кого ей еще пример брать? Ладно, подыграем. Должно же быть всему этому объяснение?
Я переоделась и вышла к Маргарите. Когда с карты за платье сняли сумму моего месячного жалованья, похолодела.
– Марго! Ты подешевле маскарадного костюма не могла найти? Все, куклу одела? Или еще что нужно?
– Туфли, – окинув меня придирчивым взглядом, заявила мелкая.
Пока я обреченно примеряла кожаные лодочки, девочка колдовала над кулонами.
– Если ты обманешь, – повторила она, надевая мне один из них на шею, – то я тебя прокляну. Ты уже пострадала и знаешь, что проклятия существуют.
Я посмотрела на девочку с удивлением:
– Ты действительно веришь в это?
– Я знаю, потому что меня тоже прокляли.
Она жестом фокусника открыла свой кулон и показала прядь русых волос, которую срезала с моей головы.