Музыка грохочет, толпа гудит, все пьют и веселятся от души.

Раньше это был мой второй дом, а сейчас я будто рыба, выброшенная на брег.

Любопытные взгляды и приветственные выкрики сыплются со всех сторон.

Чувствую себя не в своей тарелке, протискиваясь сквозь народ в поисках Макса. Кажется, я впервые тут без своего мотоцикла, и от этого еще поганей.

— О, наша золотая девочка!

Из общего шума голосов выделяется резкий вскрик, заставляющий повернуть голову в сторону орущего.

Огромный бородатый мордоворот, которого, если я не ошибаюсь, зовут Винт, расплылся в улыбке и, кажется, вот-вот начнет пускать слюни от умиления.

Интересно, что же могло вызвать у этого вечно хмурого типа приступ такого неописуемого восторга?

Проследив за его взглядом, нахожу, наконец, эту «золотую девочку» и прифигиваю еще больше.

Вот это поворот, а она что тут делает?!

Миха сидит на одном из мотоциклов, закинув на одну сторону свои длинные ноги. В коротких джинсовых шортах они кажутся еще дилиннее, чем запомнились мне в прошлый раз.

На лице столько косметики, что я едва узнаю ее. Какого хрена, спрашивается, так намазалась? Хочется смыть всю эту штукатурку, из-за которой она выглядит вульгарно, да еще и лет на пять старше. Та девочка в забавной майке и без грамма косметики, что набивала татуировку прошлой ночью, нравилась мне гораздо больше.

Миха беззаботно смеется, болтает и активно жестикулирует, чувствуя себя комфортно и раскованно. Да уж, это со мной она вечно суетится и смотрит в пол, будто нашкодивший котенок. Тут же она явно в своей стихии.

А я смотрю, девочка неплохо-то обжилась за время моего отсутствия.

— Ты где был? На весь день пропал, ну мы ж волновались.

Макс подходит неожиданно, отвлекая меня наблюдения за девчонкой. Перевожу взгляд на друга. Он выглядит обеспокоенным. Да уж, заставил я его сегодня понервничать, когда укатил на весь день на его тачке. Врать смысла нет, особенно Максу, потому говорю, как есть:

— Стричься я ездил… Ну, и к Чеху заглянул на обратной дороге.

— Весело. И чего сказал толстяк?

— Послал он меня далеко и надолго. Нужно колеса восстанавливать. Тогда и разговор будет, — вырываю у друга из рук банку с пивом и делаю пару глотков.

— А эта что тут забыла?

Киваю в сторону Михи. Макс, проследив за моим взглядом, улыбается, практически той же туповатой улыбкой, которая совсем недавно красовалась на фейсе Винта.

Они что, сговорились все?

— А Миха-то? Она у нас теперь на подобии талисмана. «Золотая девочка». Рисует офигенно. Такие шедевры на тачках и байках бацает — закачаешься, — Макс отбирает у меня свое пиво и продолжает рассказывать. — Деньги ей нужны, поэтому вкалывает не по-детски, если работы в салоне нет. Аэрография, друг, охренеть как популярна сейчас.

Нет, ну не девка, а прямо кладезь талантов! Как же весь этот сброд раньше-то без нее жил?

— Не рановато ли ей с взрослыми дядями и тетями тусить? — наблюдаю презабавную картину, как вокруг Михи вьется пара парней, чуть ли в рот ей не заглядывая от восхищения. Тоже мне, звезда местного разлива.

— Ладно тебе, Раш, знаешь же, на Перекрестке и помладше цыпочки бывали. А эта девочка с мозгами, да и мы присматриваем. Тут большинство ребят к ней как дочери относится.

— И давно ты в няньки записался?

— С тех пор, как Миха неплохо подняла нам автомастерскую, народ уже прямо к ней идет. С такой не грех и понянчится, — Макс машет рукой Лерке, которая, пробираясь сквозь толпу, направляется к нам. В ярко-розовых джинсах, бирюзовых кедах и такого же цвета футболке она выглядит как клоун, среди одетой в темные цвета толпы. Вечно выглядит как подросток-дальтоник, чем ярче и аляповатей, тем лучше. И когда уже Макс ее перевоспитает?

— Раш, ты совсем сдурел? Укатил не пойми куда на весь день! Предупреждать нужно! — не тратя времени на приветствия, сразу рубит с плеча Лера.

Супер! Они и меня теперь опекать вздумали. Тоже мне, нашли сирого и убогого.

— Я смотрю, вы тут подсели уже нянечками работать, да? Успокойся, белобрысая, по делам я ездил. Как видишь: жив, здоров, не ранен, не убит.

Лера закатывает глаза, без слов давая понять свое отношение к моему ответу.

— Раш в своем репертуаре. Но я тебя прощу, если ты выполнишь одну ма-аленькую просьбу.

— Ой, как интересно. Зная тебя, Лерыч, просьба будет немаленькая.

Девушка смеется, подтверждая мои слова, но на помощь ей приходит Макс, который, видимо, решил взять удар на себя.

— Друг, тут такое дело… Нам отъехать нужно. Можешь отвезти Миху домой? И сам дров не наломаешь и нам поможешь заодно.

— Ой, как весело у вас. И давно меня в буйно-припадочные записали?

— А ты вспомни, как ты себя после выписки вел, с тех пор и записали, — Лера подходит вплотную и говорит без обиняков, глядя прямо в глаза.

Ответить мне нечем — помню, очень хорошо помню, как крушил все вокруг себя. Гордиться тут нечем.

— А ничего, что у меня свои планы есть? Дядя Раш не обещал присматривать за вашей новой воспитанницей.

Я все еще надеюсь отыскать в этой толкучке Докера и «поговорить» с ним по душам. Хорошая драка — вот, что мне сейчас нужно.

— Рашик, ну я тебя очень прошу, отсидись пару дней дома, а! Натворишь делов, мы ж потом не разгребем.

У меня что, на лице написано, что именно я хочу сделать?

Лера смотрит на меня своим самым жалостливым взглядом. Кот из Шрека просто отдыхает. Актриса, а не девка, ну ей Богу.

— Отвезу я вашу Миху, успокойся. Езжайте, детки, по своим делам, развлекайтесь, только предохраняться не забывайте.

Лера радостно взвизгивает и, подскочив на месте, чмокает меня в щеку.

— Спасибо!

— Скажи своей протеже, чтоб через десять минут сидела в машине, а то уеду без нее. А с вас, голубки, ящик пива за доставленные неприятности.

«Воля и разум,» — гремит на весь салон автомобиля голос вокалиста, перекрывая шум мотора.

Я не особо вслушиваюсь в текст песни, но эти два слова, будто выхваченные из общего потока звуков, цепляют. Они заставляют стряхнуть с себя задумчивость и, оторвавшись от созерцания унылого пейзажа за окном, перевести взгляд на моего попутчика.

Раш уверенно ведет машину, его пальцы отбивают ритм на кожаной оплетке руля, а губы шевелятся, беззвучно подпевая вокалисту. Пытаюсь рассмотреть татуировки на его предплечье, те, что не закрыты рукавом футболки, но в полутьме салона это сделать нереально. Жаль, очень интересно, что же у него там «набито», особенно после того, как узнала: автор большинства тату — суперталантливая Лера.