Розали похромала в кухню и рухнула на стул.

Лодыжка нестерпимо ныла. Ее брюки безнадежно испорчены, но на переодевание уже не было сил.

Спустя десять минут маленький столик в углу гостиной был заставлен всевозможными закусками. Кингсли наполнил бокалы апельсиновым соком. Спиртное исключалось – он был за рулем, а она приняла обезболивающее.

– Кингсли, этого хватит, чтобы накормить целую армию, – воскликнула Розали, разглядывая все это великолепие. Здесь был паштет, говядина с черным перцем, свинина по-китайски, цыпленок с имбирем и ананасом, жареный рис, крекеры из креветок и еще много разных вкусностей.

– Я голоден, – улыбнулся Уорд, и у Розали все внутри сжалось.

Когда тарелки опустели, Кингсли принес обезболивающее и стакан воды. Он подумал обо всем.

– Спасибо, – смущенно поблагодарила Розали. Ей не хотелось, чтобы о ней заботились, тем более Кингсли Уорд. Она вообще отказывалась признаться в том, что его забота очень приятна.

– Помочь вам приготовиться ко сну? – вежливо предложил он.

Серые глаза встретились с синими. Розали поспешно отвела взгляд и пробормотала:

– Я сама справлюсь.

– Хотите кофе? Или чай? Я знаю, англичане предпочитают чай.

– Нет, спасибо.

– Какао? Молоко?

– Ничего не нужно, спасибо. – Скорее бы закончились ее мучения.

– Поправьте меня, если я ошибаюсь, но, кажется, мое пребывание в гостях затянулось, – произнес Кингсли с издевкой. Он взял ее руку и поднес к губам. Этот поцелуй был столь же мимолетным, что и предыдущий. – Спокойной ночи, Розали. – Он выпрямился, не выпуская ее руки. – Приятных снов.

– Спокойной ночи. – Поцелуй жег руку. – Спасибо за все, что вы сделали для меня сегодня.

– Это мой долг – помогать леди, попавшим в беду.

Кингсли вежливо кивнул и вышел из комнаты. Розали слышала, как тихо закрылась входная дверь. Она сидела в тишине, задумчиво глядя перед собой.

На следующее утро посыльный принес Розали огромную корзину цветов. На карточке было только «Выздоравливайте поскорее» и «К» вместо подписи. За цветами последовали… три недели молчания.

Розали не находила себе места. Нервы были напряжены до предела, а аромат цветов, пропитавший, казалось, даже стены ее квартиры, сводил с ума, постоянно напоминая о Кингсли. В офисе тоже было не лучше, при каждом телефонном звонке ее сердце замирало.

К концу второй недели она решила, что неверно растолковала знаки внимания, которые оказывал ей Уорд. Видимо, она интересовала его только как специалист, а не как женщина. Запихивая в мусорную корзину увядшие цветы, Розали уверилась в мысли, что Кингсли просто-напросто пожалел ее, а цветы – знак сочувствия с его стороны, и ничего больше.

По офису и квартире Розали передвигалась с помощью костылей, а на работу ее отвозил Майк. Вот и сегодня утром он заехал за ней.

Протянув ей глянцевый журнал, он заметил:

– Здесь кое-что, что может тебя заинтересовать. Это Ханна увидела.

Жена Майка обожала все без исключения глянцевые журналы. Майк шутливо называл жену «журналоголиком».

Розали открыла загнутую страницу. Ее словно ударили в живот. На фотографии был запечатлен улыбающийся Уорд в смокинге. Рядом с ним стояла роскошная брюнетка.

Розали попыталась придать своему лицу безучастное выражение и не подать вида, как ей на самом деле больно. Она быстро пробежала глазами подписи под фотографиями. Свадьба представителей нью-йоркской элиты. Кингсли выступал в роли шафера у жениха, своего старого друга, а девушка являлась младшей сестрой друга и подружкой невесты. Слабым утешением послужило то, что ее платье канареечного цвета смотрелось довольно вульгарно. Да и кто будет обращать на это внимание, кроме Розали, – уж слишком хороша была брюнетка. Последний снимок привел Розали в ярость – «канарейка» почти прилипла к Уорду и счастливо улыбалась.

– Красивые фотографии. – Розали бросила журнал на заднее сиденье.

Майк бросил на нее серьезный взгляд.

– Говорят, этой девушке удастся окрутить закоренелого холостяка.

– Правда? Подружкам невесты всегда везет.

– Розали, – начал Майк, – я не хотел тебя расстроить…

– Не говори глупости. Я не думаю, что его свадьба помешает нашей работе. – Розали перевела разговор на служебные темы.

Она злилась на Майка, но это было все равно что винить гонца, принесшего плохую весть. И вообще, почему она так нервничает из-за какой-то жалкой статьи? Кингсли Уорд ничего для нее не значит. Ничего.

На работе все шло своим чередом, и скоро наступила пятница – день незавершенных дел, нарушенных обещаний и вынужденных задержек. Выходные Розали договорилась провести у своей тети, родной сестры матери. Она должна была заехать за племянницей в офис. Собранная с утра сумка лежала на кресле.

Розали заканчивала работу, когда в дверь постучали. Она отпустила секретаршу домой, поэтому откликнулась:

– Входи, Бет, мне осталось совсем чуть-чуть.

Тетю, всего на десять лет старше, Розали звала по имени. К тому же они были очень хорошими подругами.

– Меня называли по-всякому, но Бет – никогда, – раздался до боли знакомый мужской голос.

– Здравствуйте, Кингсли, – выдавила Розали.

От волнения во рту пересохло.

– Здравствуйте, Розали.

Кингсли стоял в дверях и улыбался. На нем были светлые брюки и синяя футболка, облегавшая рельефные мышцы. Боже, до чего он хорош!

– Я ждала тетю, – смущенно пояснила Розали.

– Как видите, это всего лишь я.

– Да. Чем я могу быть вам полезна?

Кингсли подошел к ней, внезапно заполнив собой все пространство ее не такого уж маленького офиса, и, к ужасу Розали, присел на край стола с таким видом, словно имел на это полное право. Черные как смоль волосы были подстрижены короче, и это еще больше подчеркивало синеву глаз с густыми ресницами.

Наверное, хочет хорошо выглядеть для своей брюнетки, подумала Розали и нахмурилась.

– Простите, – она потянулась к бумагам, разложенным на столе, – вы можете их помять.

Кингсли не пошевелился и прямо взглянул на нее.

– Что случилось? – тихо спросил он.

– Ничего, – холодно ответила Розали. – Я просто не хочу, чтобы документы перепутались.

– Я вам мешаю?

– Я этого не говорила.

– Как ваша нога? – продолжал допрос Кингсли мягким, вкрадчивым голосом.

– Лучше, и спасибо за цветы.

– Вы встречаетесь сегодня со своей тетей? А я надеялся поужинать с вами. – Уорд обворожительно улыбнулся.