Нервное напряжение нашло выход: искры, потрескивая, сорвались с кончиков ее пальцев и осветили комнату.

— Высоковольтно!.. — прошептала девушка, вдруг восхитившись своим обычно приносящим неудобства обыкновением искрить.

Ведомая желтыми лопающимися огоньками, Фрэнки двинулась в сторону двери. Если ей удастся добраться до спальни родителей прежде, чем у них иссякнут последние капли энергии, она сможет дать им «прикурить» — немного, но это их поддержит, пока зарядное устройство не заработает снова. Может быть, тогда они поймут, как им повезло, что у них есть она. Может быть, тогда ее простят? Может быть, они обнимут ее?

Когда Фрэнки протянула руку к дверной ручке, она снова ощутила дуновение. Только оно походило не на одиночество, а на ветер. Фрэнки медленно повернулась к этому холодному дуновению, вглядываясь в темноту. Но не смогла разглядеть ничего, кроме мятого подола своей ночнушки и верхней части своих босых зеленых ног.

Ветер подул сильнее.

У Фрэнки пересохло во рту. Контакты начало покалывать. Полетели искры.

— Эй! — Голос девушки дрогнул.

Гламурки заметались по скрипящим древесным опилкам.

Фрэнки сердито шикнула на них, силясь расслышать то, чего она не могла разглядеть.

Раздался звук удара.

Что-то громко хлопнуло на противоположном конце лаборатории. Шкаф? Чулан? Окно?

Окно!

Кто-то ломится сюда!

Это Бекка!

А вдруг она прислала сюда полицию? Вдруг они пришли, чтобы забрать Фрэнки, пока ее родители лежат, беспомощные, в своих постелях? При мысли о том, что ее сейчас уволокут и даже не дадут попрощаться с родителями, Фрэнки засветилась, словно огоньки пламени над «Запеченной Аляской»…

И благодаря этому увидела кирпич, летящий в нее из темноты.

Фрэнки решила, что лететь он может только из собравшейся под окнами огромной толпы нормалов. И если она правильно помнит дедушкину историю, у этих нормалов имеются вилы, горящие тюки прессованного сена и полнейшая нетерпимость по отношению к соседям, питающимся электричеством.

Фрэнки поискала в уме, не заложил ей отец при создании каких-нибудь советов по борьбе с толпой нормалов. Но единственное, что ей пришло в голову, — это уклониться.

Девушка рухнула на линолеум и раскинула руки в стороны, чтобы сделаться еще более плоской. Ужас кромсал ей желудок, словно лопасти вентилятора. Она дышала тяжело, словно загнанное животное. Фрэнки крепко зажмурилась и…

— Кажется, сегодня вторая четверть луны, — прошептал мужской голос.

«Как там насчет перекинуться парой словечек с убийцами?»

— Ну давай! — крикнула Фрэнки.

— О'кей, — отозвался неизвестный.

Фрэнки зажмурилась еще крепче. Перед ее мысленным взором предстали образы горюющих родителей. Но, возможно, без нее они избавятся от опасности и не будут так выматываться. Эта мысль дала ей киловатты облегчения.

— Не тяни, кончай скорее!

Незваный гость положил что-то на пол рядом с ее головой.

Пистолет? Распарыватель для швов? Отвертку? Фрэнки было настолько страшно, что она даже не посмела взглянуть. Чужак стоял над ней. Она чувствовала исходящее от него тепло. Слышала его дыхание. Ну чего он ждет?!

— Чего ты ждешь?!

Он накрыл простыней ее сползшие шорты.

— Вот.

Фрэнки рискнула открыть глаза.

— Ты меня убьешь?

— Убивать? Тебя? — Он рассмеялся. — Я только что спас твою задницу. В буквальном смысле слова.

Фрэнки села.

— Чего?

— Ты сверкала под луной. Я ее накрыл.

Внезапно голос показался ей знакомым.

— Билли — это ты?

— Угу, — шепотом отозвался невидимый друг.

Фрэнки захихикала. Ее пальцы перестали искрить. Она встала.

— Я забрался в окно. Надеюсь, ты не против, — сообщил он откуда-то из темноты.

— Ничуточки. — Фрэнки просияла. — Что ты здесь делаешь?

— Хотел узнать, как ты тут, — мягко произнес он. — И принес тебе вот это.

Он вложил что-то ей в руку. Это был тот самый прилетевший кирпич. Только на самом деле это оказался вовсе не кирпич. Это была коробка, завернутая в серебряную бумагу.

— А что это? — поинтересовалась Фрэнки, снимая обертку. В руках у нее оказался белый прямоугольник. — Айфон?

— Айфон. Четвертый, если конкретно. Я пытался дозвониться тебе, но оператор сказал, что твой телефон недоступен, и я подумал, что ты можешь попользоваться этим.

— Но как ты…

— Клоди купила его по моей просьбе, — сообщил он.

— Но это же очень дорого…

— Все равно я вряд ли буду тратить свои карманные деньги на кино или тому подобные вещи. Я их получаю даром. И поскольку одежда тоже…

Фрэнки хихикнула, сообразив, что все это время Билли ходит вокруг голышом. Иначе она видела бы трусы, плавающие в воздухе.

— Включай его, — сказал Билли, и поезд мыслей Фрэнки свернул на другой путь. Фрэнки нажала на темный кружочек в нижней части аппарата. На экране, осветив его, возникла зеленовато-желтая орхидея.

— Это моя фотка, с зеленым цветком. Если хочешь, поставь что-нибудь свое. — Билли вызвал на экран страничку с разноцветными иконками, а потом — адресную книгу. — Я загрузил сюда все телефоны и контактную информацию. — Он постучал по оранжевому квадратику. Появился список альбомов, казавшийся бесконечным. — Ну и музыку, конечно.

Фрэнки уставилась на подарок, пытаясь сообразить, что бы сказать. Ее лишила дара речи отнюдь не технология, от которой пощипывало разъемы. И не подборка музыки, не множество страниц приложений, не заполненная адресная книга. Она онемела от чужой доброты.

— Как здорово, Билли! Спасибо тебе!

— Да не за что, — отозвался он, хотя на самом деле очень даже было за что. — Кстати, посмотри. Когда вырубили свет, я загрузил приложение «свечка». Чтобы ты могла видеть в темноте.

Фрэнки прикоснулась к экрану. Цифровое тепло затанцевало вокруг нее.

— Это даже не высоковольтно, это круче, — произнесла девушка, прижимая айфон к сердцу. — Чем я это заслужила?

— Да всем. Ты рискнула ради нас всех. И хотя в результате случилась неприятность, мы все тебе благодарны.

— Все? — Стальные лезвия в ее желудке замедлили вращение. — И что, на меня никто не злится?

— Некоторые родители злятся. Мы — нет. И это бесилово с Бреттом было вправду прикольным.