Учителем юного Александра и его сестры Елизаветы был молодой профессор Московского университета Николай Иванович Надеждин. Между ним и Елизаветой вспыхнул роман: она была в восторге от его образованности и эрудиции, он считал её самой талантливой своей ученицей. Однако между молодыми людьми стояло серьёзное препятствие: Елизавета была столбовой дворянкой, а Надеждин — сыном сельского священника. Сухово-Кобылины выступили категорически против этого брака. Елизавета даже пыталась бежать с любимым, но эта попытка провалилась, а её возмущённый брат вызвал Надеждина на дуэль. Надеждин отказался, заявив, что раз в силу своего недворянского происхождения недостоин стать мужем Елизаветы, то и стреляться с её братом ему не должно. Взбешённый таким ответом Сухово-Кобылин потребовал, чтобы Надеждин убирался вон из Москвы, грозя, что иначе пристрелит дерзкого поповича, даже если за то ему будет Сибирь. В сложившихся условиях Николай Иванович предпочёл уволиться и уехать в путешествие за границу.

Елизавету выдали замуж за французского графа Салиас-де-Турнемир. Как скоро выяснилось, знатность рода была его единственным достоинством. Супруги прожили вместе восемь лет, а потом за участие в дуэли граф был выслан из России. Уехал он один, оставив жену с тремя детьми «соломенной вдовой».

Оставшись одна, Елизавета Васильевна стала вести вполне эмансипированную жизнь: увлеклась литературой, стала публиковаться и устроила в своём доме салон, который посещали Тургенев, Огарёв, Грановский, Боткин, Лесков…

Можно закончить маршрут здесь: по большому Козловскому и Боярскому переулкам пройти к станции метро «Красные ворота» на Садовом кольце. К метро выходит и Хоромный тупик — это современное название, данное большевиками, так как улица упиралась в хоромы Юсуповых. Старое название — Трёхсвятительский тупик, по церкви Трёх Святителей Вселенских. Тут есть ещё один дом, связанный с именем Пушкина. Это дом № 4, принадлежавший Авдотье Елагиной. Теперь он заперт на территории НИИ электромеханики. Да и в сам тупик не пройдёшь из-за всегда запертых ворот.

Авдотья Петровна Елагина считалась женщиной умной, красивой и очень оригинальной. Славянофилка, она ненавидела Петра Первого, так как приходилась родственницей Лопухиным, и в силу этого отвергала многие его нововведения. В её доме, прозванном «Елагинской республикой», встречались Е. Баратынский, П. Вяземский, М. Погодин, П. Чаадаев. Н. Гоголь, А. Герцен, Аксаковы, Т. Грановский. После возвращения из Михайловского здесь стал бывать А. С. Пушкин. Одно время у Елагиных жил известный поэт H. М. Языков. Погодин писал: «Вечера, живые и весёлые, следовали один за другим у Елагиных и Киреевских, за Красными воротами».

Выйдем со станции метро «Красные ворота».

Увы, от самих ворот осталось только название. На самом деле они изначально были белыми, а эпитет «красные» означал «красивые». Со временем название «Красные» стало восприниматься в прямом смысле, и в конце XIX в. ворота действительно покрасили в красный цвет. В конце 1920-х годов их снесли, несмотря на то что против разрушения памятника высказывались многие: комиссия «Старая Москва», Академия наук, знаменитый реставратор Пётр Барановский, академик Щусев…

На внешней стороне Садового кольца — высотный дом. Трогательная табличка на нём извещает, что он выстроен на том самом месте, где некогда стоял дом, в котором родился Михаил Лермонтов.

От высотки на Красных воротах лучами расходятся две улицы: Каланчёвская и Новая Басманная. Можно выбрать любую из них. Сейчас, совершая виртуальное путешествие, мы отправимся по следам уже несуществующих дворцов. Для этого нам нужно пройти по Каланчёвской улице.

Перед высотным домом — дом № 11 — небольшое здание печально знаменитого Басманного народного суда. Он «прославился» тем, что тут проходили многие сомнительные процессы, критикуемые правозащитниками и здесь, и за рубежом, — в частности, по делу Михаила Ходорковского. С лёгкой руки журналистов выражение «басманный суд» или «басманное правосудие» стало нарицательным.

Далее по Каланчёвской улице в доме № 43 — ещё один суд — Мещанский, утвердивший приговор Ходорковскому. У этого места страшная слава: в подвалах здания в 1930-е годы происходили массовые расстрелы.

Мы пройдём до железнодорожной станции Каланчёвская Алексеевской соединительной ветки. Тут когда-то стоял путевой царский дворец с высокой башней — каланчёй — отсюда и название. Но и здание станции очень красиво — это бывший «царский павильон» — домик в псевдорусском стиле, специально построенный для отдыха семьи Николая Второго. Царская семья отдыхала тут несколько раз. Весной 1912 года, когда император приехал в Москву на открытие памятника своему отцу на Пречистенке, каланчёвскую платформу по всей длине выстлали коврами, белой и красной расцветки; на клумбах из цветов составили царский вензель и герб России. Внутри павильон задрапировали тканями, золотыми кистями. На платформе в несколько рядов стоял почётный караул и хор.

Сейчас в павильоне — кассы и зал ожидания для пассажиров пригородного сообщения.

Рядом ещё одна специфическая достопримечательность — туалет 1949 года постройки. Это то ли третий, то ли четвёртый по старине действующий туалет в Москве (старее только на Покровке, на Девичьем поле и на Ленинградском шоссе — мы там побываем), поэтому есть люди, добивающиеся, чтобы неказистое здание объявили памятником истории. В нём действительно почти ничего не изменилось за шестьдесят с лишним лет, разве только деньги теперь берут за вход.

С Каланчёвки под мостом выходим на площадь трёх вокзалов: Ленинградского, Ярославского и Казанского. Каждый из них — памятник архитектуры. Ленинградский, он же Николаевский и Октябрьский, — это самый старый вокзал России. Вернее, один из двух самых старых: в 1840-е годы два совершенно одинаковых здания были возведены в Москве и в Санкт-Петербурге — с двух концов проложенной железной дороги — первой в России, выстроенной, по выражению Некрасова, «на русских косточках». Сейчас здание расширено и частично перестроено, но его первоначальные очертания всё же проглядываются.

К Казанскому вокзалу примыкает ДК железнодорожников. Считается, что именно этот Дом культуры описали Ильф и Петров как выстроенный на брильянты из стула.

Между вокзалами уходит широкая шумная улица Краснопрудная — Русаковская — Стромынка — Преображенская — Большая Черкизовская — Щёлковское шоссе. Это старая Стромынская дорога, в одной своей части сохранившая историческое название. Она была известна ещё со времён удельных князей. Весьма вероятно, что это по ней к боярину Кучке в несчастливый час приехал князь Юрий, ведь именно эта дорога соединяла Москву и города Юрьев-Польский, Суздаль (где тоже есть улица Стромынка) и Владимир-на-Клязьме. А название своё она получила по имени одного из многочисленных сёл, через которых проходила, — села Стромынь.