Максвелл не стал говорить, что пожилой мужчина слишком долго топит тоску в вине. И, вероятно, постоянное опьянение не позволяет ему жить дальше.

– Вы должны лечь в реабилитационную клинику и оставаться там, пока вас не выпишут, – произнес Максвелл.

– Не выйдет! – Грейсон швырнул документы на стол. – Я должен пробыть там до конца жизни?

– Нет. Вы останетесь там, пока не научитесь справляться со своим горем.

– Проблема уже не только в моем горе, – признался Грейсон, удивляя Максвелла.

Он не догадывался, что старик знает о масштабе своей проблемы.

– Значит, у вас есть более веская причина решить свою проблему немедленно, – настаивал Максвелл.

– Не все так просто.

– Я не согласен, – сказал он.

– Тогда сами отправляйтесь в клинику.

– Мне не нужно лечиться. А вам необходимо.

Гарри Грейсон отчаянно сопротивлялся:

– Я не обязан подписывать этот контракт.

– Мне не нужно слияние с вашей компанией. Я могу завладеть ею без вашего участия. На карту поставлено нечто иное.

– Что именно?

– Благополучие вашей дочери Роми.

– О чем вы, черт побери, говорите?

– Вы не причините ей боли. Никак. – Максвелл был уверен, что для Роми здоровье Гарри Грейсона дороже ее собственного комфорта.

– Она не позволит вам забрать у меня компанию, – резко, но обеспокоенно произнес Грейсон, зная, что говорит неубедительно.

– Вы недооцениваете мое умение убеждать. – Максвелл напротив ничуть не сомневался в собственных способностях.

– А вы недооцениваете ее преданность и силу любви.

– Вы хотите, чтобы она вас потеряла? – сказал Максвелл.

– Вы не остановитесь ни перед чем, – заметил Гарри.

– Моя репутация вам известна.

– Известна. Поэтому я и удивился вашему предложению о слиянии компаний.

– Соглашайтесь с моим предложением.

– Зачем? Чтобы вы не забрали то, что хотите?

– Ради Роми.

Грейсон скривился:

– Она примерная дочь.

– И она заслуживает здорового отца.

– Должно быть, она вам небезразлична, иначе бы вы не настаивали. Ладно. Я подпишу контракт. И дополнительное распоряжение к завещанию.

– Хорошо.

Максвелл вызвал по телефону своего телохранителя и личного помощника по административным вопросам, чтобы они засвидетельствовали контракт. Его второй помощник – лицензированный нотариус – заверил контракт.

– Ваша находчивость пугает, – сказал Грейсон Максвеллу.

Максвелл не возражал.

Через пятнадцать минут Гарри Грейсон чертыхался, когда его вещи собрали, а Максвелл приставил к нему телохранителя-няньку, который должен был отвезти его в реабилитационный центр.

* * *

Роми впорхнула в дом в пять минут после полудня, чувствуя себя посвежевшей.

Экономка миссис Кей сообщила, что в гостиной ее ждет мистер Блэк.

Он снял пиджак и повесил его на спинку стула и ослабил галстук. Красивые брюки облегали его мускулистые бедра, пока он сидел на диване. Напротив Макса, на журнальном столике, лежали альбомы с семейными фотографиями Грейсонов.

Максвелл поднял глаза от открытого альбома, лежащего на его коленях:

– Твоя мать была красавицей…

– Да. – Роми положила сумочку и пересекла комнату.

– Ты похожа на нее. – Он кивнул на альбом. Ей пришлось присесть рядом, чтобы увидеть фотографии.

Было бы несправедливо отказаться присесть с ним рядом. Поправив ворот платья-туники, Роми расположилась рядом с Максвеллом:

– Спасибо, но большинство людей думают, что я похожа на родню со стороны отца.

– Нет. – Максвелл решительно покачал головой. – Ты унаследовала от нее не только цвет глаз, но и их миндалевидную форму.

– Она не была брюнеткой. – Волосы Роми были такого же цвета, как у бабушки Грейсон в молодости. Хотя она никогда не встречалась с этой женщиной.

– Они такие же шелковистые, – ласково произнес Макс, – и прямые как у тебя.

Взяв несколько ее прядей большим и указательным пальцами, он погладил их, чтобы доказать Роми, насколько он мягкие.

Рассматривая фотографии матери прежде, Роми не замечала деталей, на которые указывал Максвелл.

– По сравнению с ней я дурнушка. – Дженна Грейсон была стройной красавицей, на десять сантиметров выше ростом своей дочери.

– У нее лицо как у эльфа. – Он указал на заостренный подбородок матери Роми. – Видишь?

Растроганная его искренностью, Роми кивнула.

– Ты также наклоняешь голову, когда смеешься. Взгляни на этот снимок. – Он взял другой альбом.

– Я смотрю, ты внимательно изучил семейные фотографии. И давно ты меня ждешь? – спросила она, скрывая, как тронута его вниманием.

Макс положил альбом и одарил Роми нечитаемым взглядом:

– Мы с твоим отцом закончили дела почти два часа назад.

– И ты ждал меня все это время?

– Да.

– Ты мог уехать, а потом вернуться, – сказала она.

– Я нашел, как скоротать время.

Да, он нашел себе занятие, но Роми никак не ожидала, что Максвелл Блэк проведет утро именно так. Он расположился в уютной домашней обстановке. Но уют и домашняя обстановка не подходят такому человеку, как он.

Как бы он ни заботился о своей матери, Роми никогда не считала, что из него получится хороший семьянин.

Разволновавшись от непривычной интимной обстановки, Роми встала:

– Я проверю, как дела у отца, а потом мы пообедаем. – Она не собиралась переодеваться.

На Роми было платье-туника в стиле шестидесятых годов с ярко-желтыми и белыми кругами на черном фоне и желтые леггинсы. В таком виде она сегодня утром встречалась с местным главой экологической комиссии, а затем пила кофе с женщиной, с которой обсуждала открытие чартерных школ по всей стране.

Она не могла поверить, что ее с Мэдди мечта открыть собственную чартерную школу скоро реализуется. Виктор Бек предложил купить здание в качестве свадебного подарка Мэдди.

Максвелл тоже встал:

– Твоего отца здесь нет.

– Что? – Неужели он сегодня отправился в офис? – Я думала…

– У нас с ним были деловые переговоры.

– Да.

– Они прошли успешно, – сказал он.

– Отлично. Но на самом деле я плохо разбираюсь в делах «Грейсон Энтерпрайзиз».