Все мы люди, и бывает так, что приглашаешь друзей-приятелей на какой-то праздник. После хорошей посиделки возникает желание поделиться с гостями своей душой, и тогда я включаю этот сборник. Под лёгким шафе музыка кажется ещё более шедевриальной и гениальной, но вот ты бросаешь украдкой взгляды и читаешь недоумение на лицах гостей. Охота спросить: Вы что? Глухие? Это же эпохальная музыка на все времена! Почему вы не чувствуете это?

Именно так и произошло в один из таких вечеров….

– А можно «Блестящих» послушать? – неожиданно предложил сорокалетний друг Федя. Я, почти в шоковом состоянии, кивнул головой и выключил свою музыку. Федя подскочил к компьютеру и вошёл на свою страничку «В контакте». – Это ведь гениально! Послушайте!

Теперь недоумение появилось и на моём лице: Что? Что? От Феди я такого….. – не ожидал. Глупый мотив зазвучал в колонках, безголосые девочки запели банальности. Федя от наслаждения прикрыл глаза.

– Вот это музыка! Простая и не напряжная… – пробормотал Федя, теперь я, моя жена и его девушка переглянулись. И в самом деле, сорок лет мужику, много седых волос – и такой вкус…. Он поймал наши взгляды: – Вам что? Не нравиться?

– Не, не…, нормально! – успокоила его моя жена, проявляя толерантность и терпение, чего я раньше за ней не наблюдал.

– Ладно, понял! – обиделся Федя – Тогда слушайте другую песню!

И он включил матерную песню «Сектора Газа» про деревню и амно прилипшее к штиблетам…. Такой перепад стиля никто из нас не ожидал, после «блестящих» такая песня была неожиданностью. Мат и тяжёлый металл весь зал окутал жестяной пеленой. От неловкости мы заёрзали на стульях.

– Вам и это не по вкусу – это же чистый и русский язык, реальный, если что! – в глазах моего друга я увидел разочарование, но потом он вдруг воодушевился: – Я знаю, что вам понравиться! Как вам это!

«Купола набью я на плече…» – Михаил Круг, один из мастеров русского, воровского шансона…. И Эту музыку слушает Федя, который однажды проехал на красный свет, а потом полгода трясся и ждал административного штрафа от служителей правопорядка. А ещё он нашёл кошелёк на тротуаре с двадцатью тысячью рублями и отнёс его в полицию. Начальник отделения пожал руку и назвал его самым честным горожанином нашего города, чувствовался сарказм в словах – но этого не чувствовал Федя….

– Пусик…, ну это уже лишни! – подошла к компьютерному столу его подруга Марина и погладила плечо Феди. «Пусик»…, надо же, кто бы мог подумать…, и вообще, откуда такое слово взялось? Теперь мы с женой переглянулись и улыбнулись. – Не всем нравится такие песни…, дай девочкам своё послушать!

– Не понимаю…, это же классика… – тон Феди поник, наверно Марина знала на что «давить», и он уступил место.

Марина, как маленькая девочка, дорвавшаяся до мороженого, с упоением включила своё. Двадцать минут мы слушали каких-то Крита, Иглесиса, «Лове», «Muse» и Принца… Мы терпеливо слушали и внемлили Маринкиным хитам. Она с надеждой на нас посматривала, а мы с натянутыми улыбками ей кивали.

Естественно, потом подошла к «пульту душевных мелодий» моя жена, и мы прослушали несколько песен Агиллеры, Пинк, Мадонны, а в завершении – старую песню 90ых годов «рябиновые бусы» какой-то певицы, мало того, жёнушка ещё и подпевала припевы. Мы все должны были проникнуться…, и мы прониклись.… Федя на диване засопел, я в углу наливал стопочки водочки с выключенным мозгом, Марина стояла за спиной моей жены, в глазах её читалось терпение «матери Терезы».

Потом мы проводили друзей и странное дело, уже ложась спать, я вдруг понял главное. В нашем мире миллиарды людей, мы все чем-то похожи друг на друга, но нас нет одинаковых. И каждый пытается найти понимание и свою отдушину в окружении…. Может, стоит прислушаться к другому человеку, чтобы поняли тебя?

– Ты самая красивая и лучшая! – зачем-то прошептал я своей засыпающей жене и приобнял её.

– Ты тоже самый лучший… – сонно ответила она на мой позыв и поцеловала.

– «А ещё у тебя нет совершенно голоса…» – мелькнуло у меня в голове, но озвучить мысль я постеснялся.

Бессонница

Три часа ночи. Не спится. Бельё на постели всё взмокло. Повернусь то на правый бок, то на левый. Сонная жена пихнула локтём, чисто инстинктивно, для порядка и, отвернувшись в сторону от меня, тут же, засопела. Тихонько выскользнул из-под одеяла, и на цыпочках, вышел из спальни. Сходил по маленькому в туалет, всполоснул руки в ванной и задумался, что делать дальше. Спать совершенно не хочется. Телевизор включить в зале? Милая услышит, устроит скандал. Сон благоверной нарушать нельзя, ни под каким предлогом – это я освоил в первый месяц совместной жизни. Может почитать книжку в кресле, под тёплый свет ночника? Неохота, просто ломает – и всё!

В кресло я все равно сел и включил лампу, направив луч в потолок, по центру. Люстра причудливо отбрасывала тень. Создавалась иллюзия лапы монстра, с когтями, я улыбнулся и протянул свою руку в световой поток. Сделал хватательные движения пальцев…, прикольно. Скрипнула половица пола, стоящая тишина в квартире, усилила звук. Знаю, что это просто лёгкое смещение или высыхание досок, но сердечко увеличила скорость продвижения крови по венам и артериям. Взрослый дядька, а вон, тоже подвержен детским страхам.

Треснули обои на стенах – ссыхаются, елы палы…. Немного волосы шевельнулись на затылке, и рука дёрнулась от неожиданности – тень выдала забавный пируэт на потолке.

– Сыкло! – сам себе пробубнил я и машинально прислушался к ночной квартире. Слух обострился втрое, а может и в четверо. Казалось бы, была тишина, а нет, она оказалась иллюзорной.

Настенные часы, со стрелками, ежесекундно перескакивают с паза – тик, тик, тик…, почему днём их не слышно? А ещё едва слышимое постукивание в потолочных плитах, очень тихое – но постоянное. Надо же, там наверно кто-то живет из насекомистообразных созданий и у них там своя жизнь и свой ритм…

Бульканье, чёрт возьми, точно бульканье.… Где? Моё внимание обострилась ещё на энное целое, и я замер, как статуя: «человек в кресле», пытаясь разгадать эту головоломку. Батюшки…, это в батареях струится горячая вода, надо же и этот звук можно услышать, если захотеть….

И тут накрыл гул из-под пластиковых окон, оказывается, ночной город, находит щели через европроходы оконного чуда 21 века и проскальзывает в квартиру. Гул этот условно громкий – потерев подушечками пальцев, друг об друга, звук города растворился, заглушенный новым шумом. Надо же,