– Домашняя работа? – спросила Мейс.

– Сводка за сутки, отчет об убийствах, нарезка новостей, обзор к совещанию по внутренней безопасности. Все как обычно.

– Тебе идут четыре звезды, – заметила Мейс и почесала за ухом Слепыша, который сопел рядом.

– Как покаталась?

– Не так интересно, как надеялась.

– Я надеялась, что ты разочаруешь меня и не поедешь в Шесть-Р.

– Прости, что не стала тебя разочаровывать, – бросила Мейс, налила себе чашку кофе и уселась за стол. – Я видела Эдди Минора.

– Кого?

– Одного мелкого подонка, – пояснила Мейс. – Он сказал, твои парни были там на прошлой неделе и задавали вопросы по поводу моего дела.

Бет отложила папку, которую держала в руке.

– Так, и что?

– Ты все еще работаешь над этим делом?

– Я работаю над всеми делами, где не удалось добиться правосудия.

– Эдди сказал, что ты можешь здорово разозлить этим кое-кого наверху.

– Да ладно. Ты прислушиваешься к рассуждениям какого-то уличного бандита о политике округа Колумбия?

– Так речь идет о политике?

– Я уже позабыла, что у тебя склонность воспринимать все слова буквально.

– Поэтому у тебя усиленная охрана?

– В каком смысле?

– На тебя начали охотиться, потому что ты не хочешь закрывать это дело?

– Если кто-нибудь из городских шишек решит, что я слишком усердствую над твоим делом, он точно не прикажет пристрелить меня. У них хватает других возможностей.

– Тогда к чему дополнительная охрана?

– Угроз стало немного больше обычного. И некоторые из них звучат убедительно, поэтому было принято решение ввести лишние меры предосторожности. Мне это не нравится, но пришлось смириться.

– И откуда исходят эти убедительные угрозы?

– Не напрягайся. Хотела бы я все эти годы получать по доллару за каждую угрозу убить меня…

– Бет, достаточно всего одной.

– За мной приглядывает толпа народу.

– Ну ты только что добавила к команде еще одного человека.

– Нет! Ты должна сосредоточиться на себе.

– Бет…

– Сосредоточься на себе.

– Ладно, и какие у меня есть варианты? – резко спросила Мейс.

– У тебя их не много.

– Я спрашивала не об этом.

Бет откинулась на спинку стула и потыкала пальцем в свой «Блэкберри».

– Ты признана виновной в преступлении при отягчающих обстоятельствах – использовании огнестрельного оружия. Сейчас ты на пробации. Разумеется, с таким грузом ты больше не можешь быть копом.

– Кто-то похитил меня, накачал метамфетаминовым коктейлем хрен знает с чем еще и заставил участвовать в вооруженном ограблении, пока я ни черта не соображала.

– Я это знаю, ты знаешь, но суд пришел к другому заключению.

– Присяжные и судья попали под каток слишком усердного прокурора, который нацелился на меня и на тебя.

– Этот чересчур усердный прокурор сейчас возглавляет прокуратуру.

Мейс побледнела.

– Что?

– Месяц назад генеральный прокурор назначил Мону Данфорт исполняющей обязанности окружного прокурора округа Колумбия.

– Окружным прокурором? Это же была папина должность.

– Она самая, – с отвращением подтвердила Бет.

– Ее назначил генпрокурор? Я думала, такие назначения предлагает президент, а потом утверждает Сенат.

– Генпрокурор назначил Мону на сто двадцать дней. Если за это время президент не предложит постоянную кандидатуру, а Сенат утвердит ее, право назначения перейдет к окружному суду. Проблема в том, что генпрокурор, президент и люди из окружного суда обожают Мону. И получается, она идеально подходит для этой должности, как ни крути. Я думаю, президент со дня на день официально предложит Мону. А после этого утверждение Сенатом – чистая формальность.

– Поверить не могу, что эта женщина получит самую большую окружную прокуратуру в стране… Из всех прокуроров, которых я встречала, у нее хуже всего с моралью.

– Она все еще вопит, что ты получила слишком легкий приговор благодаря своим связям. Имеет в виду меня, разумеется. И если б нам не удалось обжаловать приговор, она бы сейчас не вопила, а злорадствовала.

– Ей самое место в тюрьме. Сколько раз она не замечала фальсифицированных доказательств или исчезнувших улик, если они не соответствовали ее линии обвинения? Сколько раз она сидела и выслушивала лжесвидетельства под присягой, лишь бы они подходили ее взглядам на дело?

Бет засунула «Блэкберри» в карман.

– Где доказательства, сестричка? Слухи тут не годятся. Она держит в кулаке всех, кто может помешать ей вскарабкаться по лестнице.

Мейс, уронив голову на руки, застонала:

– Должно быть, это параллельный мир, где Супермен – зло… И как мне от этого избавиться?

– От этого не избавишься. Ты просто учишься идти другим путем.

Мейс посмотрела на сестру в щель между пальцев:

– Значит, на тебя давят Мона и ее прикормленные тяжеловесы?

– Мона никогда не была моим поклонником.

– Ответ однозначно положительный, я так понимаю.

– Я с этим справлюсь.

– Но лучше бы отложить попытки выяснить, кто меня подставил.

– Для кого лучше? Для бандитов? Для Моны? Мне плевать на все это дерьмо. Никто не запретит полиции расследовать преступления. И если нам повезет и удастся прихватить мерзавцев, твою судимость вычеркнут, ты получишь официальные извинения и сможешь вернуться в полицию.

– Извинения? От кого, от Моны?

– Не надейся.

– Ладно, так мы обсуждали мои возможности…

– Тебе запрещена любая деятельность, требующая доступа к закрытой информации, что отрубает тебе большинство возможностей в этом городе, а обычные рынки труда сейчас в глубокой заднице.

– Если ты пытаешься поднять мне настроение, прекращай, пока я не воткнула себе в сердце вилку, раз уж мне больше нельзя носить пистолет.

– Ты спрашивала о вариантах. Я их перечисляю.

– Пока я не услышала ни одного. Ты рассказываешь, чего я не могу.

Бет толкнула к ней лист бумаги.

– Вот это ты сможешь.

Мейс посмотрела на бумагу.

– Доктор Эйбрахам Альтман? Я его помню.

– И он тебя помнит. Не много найдется профессоров колледжа, которым удалось досадить самым гнилым наркоторговцам из Девятого района.