«Что?» — спросил Магнус с недоверчивым смехом. «Она поехала на ограбление на такси?»

«Ну, она приказала высадить ее дальше по улице от банка крови, а не у самого здания», — сказал Тайбо и объяснил: «На парковке банка крови есть камеры. Последнее, что ей было нужно, это визуальная запись ее визита, когда они обнаружат пропажу крови».

— О, — сказал Магнус, но потом покачал головой. «Тем не менее, взять такси, чтобы проникнуть в банк крови? Как она планировала добраться до дома после этого? И как она собиралась объяснить кровь, у нее в руках?

— Я полагаю, у нее был рюкзак или коробка, в которой она собиралась нести ее, — сухо сказал Тайбо. — И я сомневаюсь, что она прилепила бы стикер «украденная кровь».

— Верно, — пробормотал Магнус, но все еще был поражен мыслью взять такси, чтобы совершить преступление. У женщины были яйца, это точно.

«Вероятно, мы уехали на машине с доставкой пиццы всего на несколько мгновений или даже секунд до того как изгои начали обыскивать территорию», — прокомментировал Тайбо с серьезным выражением лица.

Все они на мгновение замолчали, размышляя о том, как близко это было. Магнус был опытным солдатом и мог постоять за себя в бою, но не был настолько самонадеянным, чтобы думать, что сможет сразиться с дюжиной изгоев с помощью одного лишь Тайбо и остаться невредимым. Особенно, когда он был бы отвлечен необходимостью обеспечить безопасность Элли и Лиама.

Тишину в комнате нарушил звонок телефона Мортимера. Мужчина мельком взглянул на него, а затем объявил: «Дэни(Дани) закончила в больнице и уже едет».

Магнус кивнул, зная, что имеет в виду жену Декера Аржено Пиммса, Дэни, которая была врачом. Она была в больнице, оказывала неотложную помощь, когда ей позвонили прошлой ночью. Казалось, чрезвычайная ситуация наконец разрешилась, и теперь она могла прийти осмотреть Элли и убедиться, что с ней все в порядке.

«Я также попрошу ее взглянуть на мальчика, чтобы убедиться, что с ним все в порядке», — решил Мортимер.

«Мальчик в порядке». Магнус снова повернулся к окну, чтобы посмотреть на троицу, играющую на снегу снаружи.

«Мальчик — Лиам. Мой сын. Где он?»

Магнус резко обернулся при этих словах, его глаза расширились, когда он увидел Элли, стоящую в дверях кабинета. Она выглядела немного лучше, чем вчера вечером, когда он укладывал ее в кровать наверху, но все еще была невероятно бледной. Она также слегка покачивалась на ногах, заметил он с беспокойством.

«Где мой сын?» — мрачно повторила Элли, тревожно переводя взгляд с мужчины на мужчину. — Что ты с ним сделал?

Магнус первым оправился от шока, или, возможно, Тайбо и Мортимер просто оставили это ему, чтобы он разобрался с Элли, поскольку она была его возможной спутницей жизни, но в любом случае он заговорил первым.

— Лиам в порядке. Магнус быстро подошел к ней, намереваясь добраться до нее до того, как она потеряет сознание или снова упадет. Губы женщины уже приобрели слегка синеватый оттенок, указывающий на нехватку кислорода, верный признак того, что ее уровень в крови низкий. «Он в безопасности и здоров. Теперь вы оба в безопасности. Здесь вас никто не обидит».

— Но где он? — прорычала она с разочарованием.

— Он снаружи играет с…

«Снаружи?» Это слово было дыханием ужаса.

— Да, — сказал Магнус, сбитый с толку ее расстройством.

— Но он не может быть снаружи. Сейчас день, — запротестовала она и развернулась, чтобы покинуть комнату, но пошатнулась, когда резкое движение вывело ее из равновесия.

Магнус тут же поймал ее, чтобы она не упала. Затем он быстро отнес ее к окну и поставил перед ним.

«Смотри. Он в порядке, — сказал он, указывая на окно.

Элли посмотрела в окно, ее глаза расширились, когда она увидела сцену, разыгравшуюся перед ней. Лиам — в подержанном, сером и слегка замызганном пальто — и еще один мальчик, на вид примерно того же возраста, но в ярко-красном, явно новом пальто, брели по снегу бок о бок, толкая вперед большой валун снега, их подбадривала блондинка в белом зимнем пальто и белой вязаной шапке. Женщина улыбалась, наблюдая, как мальчики смеются и болтают, передвигаясь по двору то в одну, то в другую сторону, так что их снежный валун оставался круглым по мере того, как он увеличивался в размерах, но в конце концов они перекатили его на второй, еще больший валун из снега, и работали вместе, чтобы поднять новый шар поверх первого. Валун был размером с самих мальчиков. Она была уверена, что его могли поднять двое нормальных взрослых, но два маленьких мальчика поднимали его так, словно он ничего не весил, и работать вместе им приходилось просто из-за неудобного размера.

Как только они уложили его на большой валун, они начали утрамбовывать снег в местах соприкосновения валунов, чтобы убедиться, что он не упадет.

— Снеговик, — выдохнула Элли. Лиам и другой мальчик лепили снеговика. «Первый, который он сделал», — поняла она, и ее сердце сжалось от сожаления. Они не вели жизнь, в которой Лиам мог бы наслаждаться вещами, которые делают нормальные дети. У него не было ни друзей, ни даже настоящих игр. Их жизнь последние четыре года была бесконечным бегом, переездами из города в город, из города в город, с одного нового адреса на другой, обычно им приходилось все бросать и каждый раз начинать заново. Лиам никогда не жаловался на то, что с каждым переездом теряет свои игрушки или любимое одеяло.

Конечно, сначала он был младенцем, а потом малышом, но он быстро рос. Действительно, он был замечательным сыном, но слишком серьезным и тихим, поняла она теперь. Она никогда не видела Лиама таким. Он даже сиял от удовольствия и смеялся, и лицо его светилось радостью. Его жизнь должна была быть такой каждый день, подумала Элли и вдруг почувствовала, что ужасно подвела Стеллу.

Но она сделала все, что могла, Элли спорила со своей виной. Она кормила его, одевала, защищала. И как она могла позволить ему играть? Она жила в постоянном страхе, что его похитят. Кроме того, вампиры не могли выходить на солнце. Эта мысль заставила ее нахмуриться, и она спросила: «Как он может быть снаружи?»

Магнус тупо посмотрел на нее сверху вниз, когда она повернулась к нему с вопросом. Через мгновение он беспомощно пожал плечами. «Это то, что делают дети. Они играют на улице».

— Да, но сейчас день. Солнце взошло, — указала она и с тревогой посмотрела на Лиама, ища в его лице намек на