Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Говори, зачем позвал или я провалю на хрен отсюда. Выпотрошу несколько болтливых фаэлинов от скуки.
– Садись, Пёс, – властно указал Император на соседнее кресло, – разговор будет длинным.
Как я ненавидел этот тон, не допускающий возражений, полный самодовольства и осознания собственного могущества. Каждый раз, когда он обращался ко мне подобным образом, мне хотелось, подобно бешеной собаке, кинуться на него и перегрызть ему глотку, залить темно-красным светленький костюм и исполосовать идеальную физиономию. Я озлобленно рычал, но каждый раз подчинялся несгибаемой воле, заключённой в этом идеальном теле, меня придавливала к земле его сила и изощрённый ум. Мне оставалось только покорно шагнуть вперёд и занять указанное место, как и полагалось Цепному Псу.
Император коснулся рукой панели управления на столе, развернув в воздухе трёхмерную видеопроекцию.
– Это последние данные со «Skylon», одного из главных кораблей второго потока. Смотри до конца, видеозапись обрывается внезапно, но суть ясна.
Я засунул как можно дальше свое ублюдское эго и принялся вникать в детали. По моей просьбе Император прокрутил запись несколько раз, а после воззрился на меня с интересом.
– Мне нужно знать твоё мнение. Каковы шансы?
– Шансы на что? На то, чтобы стереть их в порошок? Велики. Я бы даже сказал, сто процентов из ста. Нажать несколько кнопок, ты же знаешь. И вся твоя проблема решена. Здесь дело в другом…
– Продолжай.
– Слишком ценный груз. Специалисты высшего разряда, подготовкой которых мы занимались достаточно долго. Если мы их уничтожим, не сможем к прибытию поставить столь же качественную рабочую силу. Но это лишь поверхностное мнение. Я не силен в вашем мозговом штурме, тут следует спросить совета у иных терраэнов.
– Нет, – чересчур поспешно ответил Император. – То, что тебе удалось увидеть, останется только между нами.
– Так не бывает, – я покачал головой. – И ты это прекрасно знаешь. За всем этим стоит кто-то. Подстрекатель умён и осторожен, и не боится действовать силой.
– Именно поэтому, – с нажимом произнёс Император. – Всё останется между нами. Я не знаю, кто мог осмелиться пойти против меня, и, что хуже всего, могу заподозрить любого.
– Любого, кроме меня? – я иронично хмыкнул. – Я польщён. Мне лизнуть тебе руку или преданно постучать по полу хвостиком?
– Прекрати…
Император устало провел по лицу, одним жестом показывая, насколько сильно его тревожила сложившаяся ситуация.
– На самом деле реальной угрозы нет. Да, мы можем уничтожить этот корабль в два счёта. Да, колонизация планеты замедлится ещё ненадолго. Какая, к хренам, разница в задержке на десяток-полтора лет, если проект настолько масштабен, что непредвиденные ситуации и смещение сроков неизбежны? Тот сукин сын, что стоит за всем этим, хочет другого. Сейчас он просто играет, показывает, насколько он силён и умён. Он хочет вовлечь нас в свои сети и заставить играть по правилам, установленным им самим.
– И что требуется от меня? Я не силён в головоломках и привык действовать другими методами.
– Сейчас тебе придётся пораскинуть своими мозгами, Пёс. Не принижай себя.
– Это всего лишь факт. Ты всегда был хитроумным и изворотливым, с тысячей планов в голове, каждый из которых грандиознее предыдущего. Таким ты и остался. Потому решать тебе.
– Я могу просчитать ходы. Я постоянно перемещаю на воображаемой игровой доске фигуры, разыгрывая множество вариантов развития событий. Но проблема в том, что всё это я прокручиваю раз за разом лишь в своей голове. Навряд ли я мог упустить что-то ценное или важное. Но иногда обстоятельства складываются так, что балом правит непредвиденное: на поверхность вырывается нечто тёмное и глубинное. Какой-то случайный элемент, не взятый мной в расчёт, может разрушить самую выигрышную комбинацию. Именно поэтому мне нужен ты. Ты должен взглянуть на вариации под другим углом. И, возможно, тебе удастся заметить слабое место.
– У тебя нет слабых мест.
– Есть, Пёс. Они есть у всех. Даже у тебя.
– Ошибаешься. Я давным-давно отрезал этот кусок от себя и скормил его призракам прошлого. Мне кажется, что они им подавились, до того несъедобным оказалось предложенное.
– Хорошо, пусть будет по-твоему. А сейчас не будем терять времени.
Император взмахнул рукой, вызывая в воздухе проекцию интересующего нас корабля. Я сосредоточился изо всех сил, пытаясь вникнуть во все тонкости очередного хитроумного замысла Императора.
Разговор вышел не просто длинным. Он затянулся далеко за полночь. Да, здесь, в брюхе огромного корабля, в космическом пространстве не было привычных дней и ночей. Но мы мерили ритм наших жизней согласно заведенному порядку. Разговор не раз угрожал свернуть в русло чересчур жаркого спора, полного взаимных оскорблений и недовольства. И всё же Император был прав.
Он, мать его, как всегда, оказывался прав. Он мог настолько увлечь своей идеей, что ты загорался её осуществлением и жарко отстаивал свои взгляды. Я спорил с ним до хрипоты, едва не переходя на рукоприкладство, когда он одним-единственным замечанием разрушал тщательно приводимые мною доводы в защиту собственного плана.
Меня останавливал его взгляд, холодный, чуть насмешливый, полный осознания собственной правоты. Как сейчас, как и всегда ранее. Я был не ровня ему в этих битвах, где сражаться нужно было с собственным отражением, которое взамен одной отрубленной головы отращивало ещё три.
Император выжал меня до последней капли. Я чувствовал себя опустошённым, будто после напряжённого многочасового боя с противником, превосходящим меня силой в несколько раз. Мы пришли к более-менее шаткому согласию, а детали нужно было обсудить после, на свежую голову.
Я направился в свои комнаты, едва передвигающий ноги от усталости, мечтающий лишь об одном – рухнуть в постель ничком и забыться. И лишь войдя внутрь, скользнув усталым взглядом по притворённой двери кабинета, я вспомнил о ней.
О новой птичке, которую оставил прикованной к креслу несколько часов назад. Я ругнулся про себя и вошел внутрь. Конечно, слуги и не осмелились тронуть её. Девчонка так и сидела в неудобной позе, но судя по всему, крепко спала. Наверняка, все её мышцы ныли от пребывания в одной позе так долго. Пришлось отстегнуть девчонку.
Я ожидал, что она очнётся, но птичка так глубоко провалилась в сновидения, что не отреагировала даже тогда, когда я поднял её на руки и отнёс в маленькую комнатушку, служившую запасной спальней.
Раньше эта комнта всегда пустовала. А сейчас не будет. Птичка проживёт здесь так долго, как сможет протянуть в клетке, что сомкнулась вокруг неё сегодня. Я аккуратно положил Тайру на кровать, накрыв обнажённое тело одеялом.
Спи, птичка. Сам Бог-Император невольно дал тебе небольшую передышку. Завтра я займусь тобой, а пока можешь спать. Лицо девушки было так безмятежно, что сомнений не возникало: ей ничего не снилось.