Больше не стараясь двигаться бесшумно, он обошел конюшню, направляясь ко входу, и немного помедлил, чтобы юноша ро смог заметить его присутствие. Затем ступил на порог и вышел на свет мерцающего пламени. Осведомитель нацелил арбалет Далиану между глаз.

– Стой где стоишь, – сказал он с тревогой.

Далиан прошел дальше и снял капюшон плаща.

– Думаю, меня здесь ждали, – сказал он на языке ро с сильным акцентом. – А вот арбалетом твоим надо заняться. Тетива на одном конце закручена. Сомневаюсь, что болт полетит прямо. И обычно я ожидаю, что меня пригласят войти и предложат присесть. У меня есть деньги, у тебя – информация… Если нас устроит цена, обмен можно будет совершить в считаные минуты.

Рука у юноши дрожала.

– Хорошо, но я буду следить за тобой.

– Как пожелаешь, – ответил Далиан, широко раскинул руки и медленно, но неуклонно приближался к костру.

Холод начал пробирать его до костей, и он был рад согреть руки у огня. Вблизи, при свете костра, он смог рассмотреть редкие волосы на подбородке юноши и то, насколько худыми были его руки и ноги – сочетание, которое заставило Далиана изменить свое мнение о возрасте осведомителя.

– Тебе сколько лет, паренек? – спросил он.

– Что… какое это имеет значение?

Далиан прислонился к стене и вздохнул, продолжая держать руки перед собой. Парнишка так нервничал, что вполне мог случайно спустить тетиву. Одним неуловимым отработанным движением Далиан выхватил арбалет у него из рук. Охотник на Воров исполнил этот прием с таким совершенством, что парень был ошеломлен.

– А теперь можно и поговорить. – Далиан положил арбалет на пол и вынул из него болт. – Не волнуйся, малыш, я не убиваю людей, которые мне не мешают. А у тебя есть для меня информация.

Далиан скрестил на груди руки и расслабился.

– Ремесленник из Козза? – требовательно спросил он.

Парень ро глотнул вина из бутылки в очевидной попытке успокоиться.

– Ага, он кузнец – всех там знает.

– Может он знать наемного убийцу-кирина по имени Рам Джас Рами или каресианца Аль-Хасима?

– Про кирина я слышал. – И снова Далиан подметил, что собеседник не желает произносить имя наемного убийцы вслух. – Он убивал в Вейре людей по заказу бандитов.

С тех пор как Далиан попал в Вейр, он слышал об этом уже несколько раз, но, похоже, никто не знал, когда кирин исчез из города.

– А что насчет Принца Пустынь? – спросил Далиан.

Парень кивнул.

– Да, он каресианец… думаю, что он кто-то вроде сутенера. Кузнец должен его знать. Вроде бы он его знакомил с какими-то женщинами.

Далиан вполне мог поверить, что его сын зарабатывает на жизнь, занимаясь чем-нибудь противозаконным – сутенерством, продажей радужного дыма или наемничеством, – ему уже приходили в голову подобные мысли. Он не разговаривал с Аль-Хасимом с тех пор, как помог ему скрыться из Кессии.

– Где мне найти кузнеца? – спросил Далиан, бросив три небольшие золотые монеты на пол конюшни.

Парень с жадностью ухватил деньги и спрятал за ткань грязной рубахи.

– Его зовут Тобин. Спроси о нем во Дворе Кальвера.

– На что ты их потратишь? – холодно спросил Далиан.

Руки юноши все еще дрожали.

– Какая тебе разница… ты же узнал, что хотел?

Впервые за несколько дней Далиан улыбнулся.

– Я старый слуга Джаа, молодой человек. Я творил много мерзостей во имя своего бога, но я ненавижу, когда молодые люди зря прожигают жизнь. Джаа не выносит бесполезных, а по моему мнению, нет более бесполезных людей, чем наркоманы.

Юноша ро резко поднял голову с жалким выражением на лице.

– Не твое дело.

Далиан нахмурился и медленно поднялся с места. Он поправил плащ и проверил, хорошо ли уложено оружие.

– Полагаю, ты прав – это не мое дело. Ты дитя Одного Бога, и наказывать тебя – это не дело Джаа… – Он помедлил. – Тебе повезло, что ваш бог позволяет вам безобразничать и не знает, что может быть по-другому.

Охотник на Воров резко повернулся, взмахнув плащом над костром так, что мелкие угли взметнулись в воздух, и уверенным шагом вышел из конюшни.

Уже на улице он покачал головой, поражаясь невежеству, царившему на землях народа ро. Уровень беззакония, вполне допустимый здесь, в Каресии карался смертью. Черные воины наказывали за все преступления против Джаа так быстро и жестоко, как только возможно. Джаа требовал от своих последователей страха, а Далиан знал: ничто не вызывает больший страх, чем возможность увидеть, как родных и близких казнят на твоих глазах.

«Эти люди очень странные, мой господин».

Охотник на Воров вынужден был признать, что по сути он не возражал против вторжения в Тор Фунвейр, но вторжение это полагалось осуществить во имя Джаа. Саара и ее подлые сестры вели войну во имя чего-то другого. Они отвернулись от поклонения Джаа и украли власть над верующими Каресии путем колдовства и обмана.

Далиан плотно запахнулся в плащ и устало зашагал на север. Псы из отряда Изры на несколько часов разбили лагерь в окрестностях герцогства Вейр рядом с Большой Королевской дорогой, и Далиану нужно было присоединиться к ним до утреннего выступления. Погонщица быстро соберет своих людей. Он был уверен, что народу Козза совсем не понравится ее эффективность.

За рядом заброшенных домов лежала заросшая колея, соединявшая отдаленные фермы с Большой Королевской дорогой. Далиан был одинокой точкой в светлеющих утренних сумерках, бредущей прочь от города. Если на то будет воля Джаа, он сможет смешаться с отрядом Псов. Лицо его запомнилось нескольким младшим командирам, и пока он будет оставаться обычным рядовым Псом, имени его никто не спросит.

Далиан добрался до лагеря как раз в то время, когда Псы начали выбираться из шатров. Ему пришлось играть роль воина, поднятого по тревоге, а не мужчины средних лет, который не спал всю ночь.

«Я не боюсь никого, кроме Джаа… Я не боюсь никого, кроме Джаа…» Пробираясь через большой лагерь, Далиан был доволен, что никто не бросил на него даже беглого взгляда… «Но, мой господин, бокал вина или теплое женское тело пришлись бы сейчас весьма кстати».

Псы Изры были поджарыми и готовыми к бою. Одинаковые черные доспехи и закрытые шлемы превращали отдельных воинов в безликую армию, лишенную всякой индивидуальности. Далиан раздобыл себе комплект доспехов на окраине лагеря, воспользовавшись тем, что их владелец спал. Спрятав свои кинжалы-крисы, он мог беспрепятственно смешаться с толпой, хоть ему и претил весь этот маскарад. Псы были преступниками, которых в Каресии присудили таким образом отбывать наказание. Ходили слухи, будто в узде их держали могущественные заклинания и только Семь Сестер и визири Джаа могли ими управлять.