Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Расписание призрака?
Смешок не мог сбить меня с толку. Я знала, что Логинов думает точно так же.
— Угу.
Мы сели за стол, и нам тут же подали еду в белых однотонных тарелках (фу, как в советских общепитах). На столе уже была корзинка со свежим хлебом и солонка с перечницей.
— Пюре, куриная ножка и зеленый горошек, — хмыкнул Женька, — господи, как в моем детстве в спортивном лагере!
Однако тут же с жадностью набросился на еду, будто втайне давно о таком блюде и мечтал.
— Ты был в лагере? — с удивлением спросила я.
— Ага, с Паханом. А мы не рассказывали тебе об этом?
— Нет! Врете вы все, — проследив за выражением его лица, добавила я с досадой.
Жека пожал плечами, мол, не докажешь, и тут у него зазвонил телефон.
— Господи, легок на помине…
— Паша? — удивилась я.
— Ага.
Так как мы еще трапезничали, Женька поставил телефон на громкую связь, чтобы ничто не мешало ему орудовать одновременно и ножом, и вилкой (продолжая копировать традиции Совка, курицу подали без папильотки, поэтому в руки ее брать не позволял элементарный этикет).
— Пахан, ты на громкой…
— Че? Жека, ты почему дверь не открываешь?
— Потому что я не дома! Неожиданный ответ, да?
Мы хихикнули, продолжив есть.
— Пашка, привет! — крикнула я.
— Ах вот оно что… Ты там с бабой! Поэтому не открываешь!
Мы услышали трель дверного звонка.
— С какой это бабой? — возмутилась я.
— Катька, ты, что ли? — донеслось из трубки в то время, как я начала закипать.
— А кто же еще?! — рявкнул Женька, бросая на меня боязливый взгляд. Я ведь могла по-разному трактовать Пашину реплику. Я бы и трактовала, кстати, если бы это был не Паша Самойлов. К счастью, я знала, что он за человек, и некоторые наши общие друзья даже в отдельный блокнотик записывают все его перлы.
— Открывайте оба тогда! Есть дело! Хватит… — далее шло неприличное слово. Нет, не матерное, но все равно не хочу его употреблять.
Логинов подавился курицей, я же и вовсе отложила вилку. Аппетит пропал. С разных концов столовой на нас начали таращиться. Их можно понять…
Из трубки тем временем все так же доносилась раскатистая трель соловья.
— Перестань названивать! — не выдержал Женька. — Не раздражай моих соседей, они хорошие люди.
— Ага! — «поймал» его Паша. — Откуда ты знаешь, что я названиваю, коли ты не дома, а?
— Господи, я слышу это через телефон! А не потому, что я квартире!
— Да-да, так я тебе и поверил!
И Паша опять позвонил в дверь…
— Как вам ужин? Все хорошо? — спросила официантка — бледная девушка с длинными светлыми волосами, забранными под ободок. На бейджике значилось «Светлана».
— Да, спасибо, — ответили мы с Женей хором, официантка ушла, забрав тарелки, и, пока я дожевывала вкусную свежую булку, разговор с нашим общим другом продолжился.
— Окей, теперича верю вам! Вряд ли бы Катька позволила другой какой-то бабе быть третьей! Ладно бы еще мужику, но бабе… Баб она терпеть не может!
Пока Женька давился теперь уже смехом, я ответила с пафосом:
— Поразительная дедукция! Тебе бы в сыщики податься.
— Ага, к Катьке в подмастерья, — подхватил Женька, — пока она сама подмастерьем не стала…
— А че? Я могу! Что вы расследуете?
Логинов тут же схватил телефон и приставил к уху.
— Не надо об этом по телефону…
Я же стала озираться по сторонам. Я, хоть и любопытный человек, но была так увлечена нашим разговором, когда мы вошли в столовую, что даже не разглядела всех присутствующих. Правда, их было немного. Видимо, большинство предпочитает заказывать еду в номер или придет позже. Итак, через стол от нас сидела парочка влюбленных, как мы, он блондин, но коротко стриженный, лицо брутальное, напоминает какого-нибудь скинхеда, с которым лучше не встречаться в темном переулке; она тоже стройная, но с каре модного нынче бирюзового цвета (у меня длинные вьющиеся каштановые волосы); при этом мужчина сильно старше нас, а девушка выглядит ровесницей. А еще через стол от их стола сидела… Ну ничего себе! Та самая дамочка неопределенного возраста, что чуть не сбила Женьку с ног, выбегая из номера. А я все гадала, куда она спешит, и была уверена, что точно на улицу. А она, оказывается, в таком виде предпочитала ужинать. Платок так и не снят, очки тоже. Это даже некультурно…
Я, разинув рот, так и смотрела на нее, а она, заметив мое внимание, ответила мне тем же (а может, смотрела на парочку, что сидела между нами), но тут Женька положил руку на мою ладонь, и пришлось отвлечься.
— Прости.
— Что?
— Он едет. Я ничего не мог с этим поделать…
— Кто? Куда? — Я ничего не понимала.
— Пахан. Сюда.
— Зачем?!
Голос любимого звучал стыдливо и будто оправдываясь:
— Помогать тебе расследовать.
— Чего? Это еще зачем? Ты же пошутил!
— Да, но ты же его знаешь. Он не понимает шуток.
— О господи! — Я схватилась за голову, на время забыв о других вещах, потому что Паша в доме — жди беды, есть такая пословица. Или нет? Давно пора ее придумать. Паша — это ходячая катастрофа. А когда я наконец вспомнила, кого хотела показать Женьке, эта женщина уже ушла. — Смылась! И как успела?
— Кто?
— Вон за тем столиком сидела… Та самая девка, что тебя дверью ударила.
— Соседка наша? Из тринадцатого?
— Да!
— Ну да бог с ней… Ты доела? Пошли.
— М-да. Идем готовиться к неизбежному…
Глава 3
Юля
Танька не заморачивалась новым туалетом. Видимо, кардиган, водолазка, юбка и плащ — единственные стиранные и отутюженные вещи в ее доме, посему на встречу она заявилась именно в них. В ролике я наблюдала всю эту красоту в большом зеркале, с которого она начала свой выпуск, снимая себя в полный рост и рассказывая, куда и зачем идет, а теперь лицезрела воочию. Что и говорить, при ярком солнечном свете наряд смотрелся куда хуже, на записи цвета были приглушенными. Водолазка, оказывается, не бледно-желтая, а вырви-мои-глаза-лимонная, ну и плащик такой ядреный, что все автовладельцы воспринимают его как нужный им цвет светофора, и нас на дороге пару раз чуть не задавили.
— Следующую статью напишем про правила дорожного движения! — возмущалась по дороге спутница, показывая средний палец очередному запутавшемуся водителю. — И статистику смертности при ДТП приведем!
— Дядя твой сие творение не одобрит, — хмыкнула я. — Если только не окажется, что виной всему не невнимательность лихачей, а полнолуние, оборотни и знаменитая Женщина в белом, вызывающая аварии.
— Мертвая невеста, — поправила
