— А я шёл к вам, так что будь добр, ответь, зачем докопался до девушки?

Самый низкорослый из троих, которого я ещё при прошлой встрече прозвал про себя «ядовитым», подал голос.

— Проблем захотелось? — прошипел он, пристально рассматривая нас с Шеном. — Так вы их нашли.

Он пнул тетрадку, которую Руби ещё не успела поднять.

Наклонившись к ней, помочь собрать вещи, заметил, как лицо девушки вспыхнуло. Сначала решил, что она смущена повышенным вниманием к своей персоне (сначала хулиганы пристали, затем рыцари подоспели), затем понял, что она просто тоже меня узнала. Вспомнила наше неловкое знакомство и от этого раскраснелась. Цвет лица сравнялся с красивыми рубиновыми волосами, спадавшими чуть ниже линии плеч мягкими слегка вьющимися локонами.

Поднял альбом для рисования (последняя вещь, которая оставалась на земле) и подал ей. Руби быстро убрала его в рюкзак и поднялась. Я последовал её примеру.

— Иди, — скомандовал девчонке и уставился заводиле Джонни прямо в глаза. — Ещё раз обидишь её, будем разговаривать по-другому… — опять процитировал его же слова.

В этот раз роль рыцаря в сияющих доспехах выпала мне. Не сказать чтобы это сильно радовало, но что ещё оставалось? Беззащитная красноволосая красавица ничего им не сделала, а они в первый же день набросились на неё как шакалы. Возможно, совесть её не была чиста, всё-таки чёрный браслет выдаётся только преступившим закон студентам. И пусть даже Шен говорит, что он, как и все, ни в чём не виноват, это далеко от правды. Но на злостную рецидивистку она не походила.

И пусть нападки золотых браслетов на неё не моя проблема, пройти просто так не позволяла совесть. К тому же если не дать отпор сразу, золотые браслеты продолжат и дальше отлавливать неугодных им «выродков». Начнут с самых слабых, а потом придут и за остальными, в том числе и за мной. А мне же пригодятся друзья и поддержка, даже если у всех у них будут исключительно чёрные браслеты. Как говорится, не имей сто рублей, а имей сто друзей. А с нашим пособием в десять монет, девять из которых уходят на питание, единственное, что остаётся, это держаться вместе.

Даже если у богатеньких засранцев вовсю уже проявились супергеройские способности, применить их открыто не получится. Драться всерьёз тоже вряд ли станут. Кругом понатыканы камеры, а школьный устав запрещает потасовки и нанесение вреда имуществу и здоровью студентов.

— Что, думаешь такой крутой? — Джонни подошёл ближе. — Думаешь, сможешь указывать нам, что делать? Навёл о тебе справки, — он приблизился почти вплотную, уставился глаза в глаза. — Ты отброс, который не смог справиться со своим даром и покалечил людей. Ты ничтожество, неспособное себя контролировать, и никогда не добьёшься успеха.

— А ты проверь на своей шкуре. И мой дар, и способность его контролировать. Если я так плох в контроле, то может тебе отойти подальше? Чтобы я не ранил тебя. Случайно.

— Давай, попробуй. И тут же вернёшься туда, где тебе самое место, — подшакалил главарю «ядовитый». — Мы с радостью помашем тебе платочком вслед, когда тебя повезут назад в тюрьму вместе с твоей подружкой и… — он уставился на Шена и добавил: — И с этим придурком.

Шен нервно заёрзал. Его можно было понять, силы были неравны. Трое против двух, и на их стороне молчаливый громила. Джонни я бы одолел в честной схватке, мы были равны по габаритам, но на моей стороне был опыт. Новое тело, конечно, было лишено привычных рефлексов, но теория оставалась при мне (помню, как бить, помню, как уходить от удара). Червяк Шен наверняка одолел бы «ядовитого». Что-то подсказывало, что с его способностью растягиваться, нанести ему серьёзный урон будет крайне проблематично. А вот громила, скорее всего, смог бы одолеть нас обоих. Слишком высокий, слишком крепкий на вид. Тут даже эластичность Шена его не спасёт.

С другой стороны, каждый из нас понимал, что дар применять нельзя, иначе Джонни бы уже дал команду «фас» своему вышибале. Поэтому перепалка всё ещё не перешла граница словесности при очевидном перевесе по силам.

Потасовка с применением дара в худшем случае может грозить отчислением. Первый, кто его применит — проиграл. И первый, кто применит силу — тоже проиграл. И если до этого всё-таки дойдёт, золотые мальчики имеют все шансы отделаться штрафом, а мы не можем так рисковать.

— Ещё раз обидишь девчонку, будем разговаривать по-другому, — опять процитировал слова Джонни при нашей первой встрече.

— Ты издеваешься, что ли? — вскипел он. — На цитаты меня растащить решил?

— Подумал, что если произнесу знакомые тебе слова, то может быть, ты поймёшь, чего я от тебя хочу.

Джонни самодовольно улыбнулся и толкнул меня ладонью в грудь. Не сильно, это не было похоже на удар, но он всеми силами пытался спровоцировать драку.

На удивление во мне тоже начало что-то закипать. Самоконтроль всегда был моей сильной стороной, но то было в прошлой жизни, в прошлом теле, в котором уже не бушевали гормоны, как здесь. Кулаки непроизвольно сжались, сердцебиение участилось. В ладонях появилось незнакомое покалывание.

— Сделай так ещё раз… — голос не выдал волнения, а лёгкая язвительная улыбка скрасила результат, — и я найду способ отравить вам жизнь. Ни ваши золотые браслеты, ни статус, ни рейтинг не спасут. Вы даже не представляете, с кем на самом деле связались.

По телу побежали мурашки, но не от холода или страха, оно будто наэлектризовалось, напитываясь напряжённой энергией противостояния и предстоящей драки, витающей в воздухе.

Может быть, давал о себе знать дар, присущий прежнему владельцу тела?

«Не смог справиться со своим даром и покалечил людей», — так, кажется, сказал Джонни, и нельзя было исключать, что сейчас не произойти то же самое.

Подавив злость и желание проехаться по самодовольной белобрысой морде, кое-как вернул себе самообладание.

— Предупреждаю в первый и последний раз, паситесь на своей лужайке. Для вашей же безопасности.

— Да! — поддакнул Шен. Видимо, мой непоколебимый настрой придал и ему смелости.

Джонни отстранился, скрипя зубами. Ни одна из его провокаций не сработала, и он решил подключить привычную для себя стратегию.

— Один звонок отцу, — надменно произнёс он, — и ты вылетишь отсюда.

— Значит, без папочки ты ни на что не способен? — рассмеялся я. — Так бы сразу и сказал. Может, мне самому ему позвонить?