- Боже мой, о чем вы говорите. Главное, чтобы вы чувствовалисебя хорошо. Знаете, мне, собственно, этот тонометр без надобности. Пусть онпока будет у вас, а если он мне понадобится, то я его потом заберу.

Положив трубку, я выдвинула ящик комода и достала аппарат.

- Жан, ты меня, пожалуйста, подожди. Я быстро. Только ксоседке сбегаю. У нее давление очень высокое.

- Не переживай, я тебя подожду. Можно, я пока посмотрю твойальбом с фотографиями? Мне очень интересно на тебя маленькую посмотреть.

- Когда я была маленькой, я была гадким утенком.

- Не верю.

- Я говорю тебе правду.

- Ты хочешь сказать, что гадкий утенок превратился вкрасивого лебедя?

- Так оно и было. В детстве я всегда комплексовала по поводусвоей внешности. Меня мальчишки в упор не замечали.

- Не верю.

- Хорошо. Посмотри фотографии и убедись в этом сам.

Положив перед Жаном альбом с фотографиями, я поцеловала егов щеку и понеслась к соседке.

Поднявшись на нужный этаж, я нажала кнопку звонка ипосмотрела на раскрасневшуюся Валентину, которая, по всей вероятности, с трудомдошла до коридора, чтобы открыть мне дверь.

- Возьмите. Пусть он пока побудет у вас, - я протянула женщинетонометр, но она его не взяла и отрицательно замотала головой.

- Ничего не передавай через порог. Плохая примета. Войди вквартиру.

Женщина завела меня в спальню и прилегла на кровать.

- Что-то мне совсем худо. Такое ощущение, что сейчас умру.

- Вы вся красная.

- У меня давление, наверно, под двести. Давай я померю.

- Конечно. Я вам его оставляю.

- Мне стыдно, что я постоянно прошу его у тебя, а у самойвсе не хватает времени его купить.

- Да ерунда это все. Извините. Я пойду, а то меня мойфранцуз ждет.

- Приехал все-таки.

- Приехал, - радостно кивнула я.

- Дождалась. Любит, значит. Счастливая ты. Может, и меня скаким французом познакомишь. Если, конечно, не умру раньше времени. В последнеевремя мое здоровье оставляет желать лучшего.

- Да что вы такое говорите? Вы еще молодая, красивая. Вамжить да жизни радоваться.

- Что-то я никакой радости от жизни не испытываю. Ни замужне смогла выйти, ни детей нарожать. В старости даже стакан воды принести некомубудет. Не хочу одинокую старость. Старость, знаешь, как быстро приходит. Дажене успеешь оглянуться, а она тут как тут проклятая. Сначала ты понимаешь, чтоэта юбка становится для тебя слишком короткой и откровенной, этот вырез ужетебе не идет, потому что в него никто не заглянет с интересом, а будут смотретьтолько с усмешкой. После постоянных неудач и разочарований в личной жизни тыприходишь к мнению, что самые хорошие мужчины уже давно на кладбище.

- Валентина, что это на вас нашло? Совсем расхворались. Вамеще рано рассуждать о старости и уж тем более о кладбище. Вы прекрасновыглядите. Да когда вы идете по улице, на вас оглядываются молоденькиемальчишки. Вам грех жаловаться.

Ага, и все эти молоденькие мальчишки хотят не моего тела, немоей любви, а хотят пожить за мой счет. Ты знаешь, я стала старой не стольковнешне, сколько изнутри.

- Как это?

- У меня состарилась душа, и я ничего не могу с этимподелать. Посиди со мной пару минут, я только померю давление.

- Валентина, меня же ждут.

- Только пару минут.

Я села на краешек кровати и, посмотрев на еще большераскрасневшуюся женщину, осторожно спросила:

- А может, вам «Скорую» вызвать? У вас такой вид, будто...

- Будто я сейчас умру, - докончила мою фразу Валентина.

- Вы действительно не очень хорошо выглядите.

Наклонившись, чтобы посмотреть на стрелку тонометра, яощутила запах перегара. Только теперь до меня дошло, что женщина изрядно выпилаи ее состояние обусловлено чересчур большой дозой алкоголя.

- Валентина, а может, вам нужно поспать? Вы много выпили.

- Откуда ты знаешь? - смутилась женщина.

- Запах.

- Сто восемьдесят на сто, - Валентина положила рядом с собойтонометр и откинулась на подушку.

- Это очень большое давление. Его надо бы сбить.

- Перед глазами все плывет.

- Так, может, все-таки «Скорую»?

- Я не хочу «Скорую». Посиди со мной еще пару минут.

- Но только если пару... - нерешительно ответила я ипредставила Жана, который одиноко сидит в квартире и листает альбом сфотографиями.

- А ты была во Франции?

- Да.

- И как там Париж?

- Он потрясающий, этот город любви. Мне до сих пор неверится в то, что я там была, это как сказка, как сон.

- Я тоже хочу побывать в Париже.

- Так обязательно слетайте, если, конечно, средствапозволят. Вы не пожалеете. Вы просто влюбитесь в этот город, и это будет любовьс первого взгляда.

- А твой француз живет в замке?

Почему? Нет. Он женат и живет со своей семьей. Я не была унего дома и не испытываю по этому поводу ни малейшего сожаления. В Париже мыжили в дорогом отеле. В номере был настоящий камин. Тогда мне действительноказалось, что я живу во дворце. Там было все стилизовано под старину. Думаю,что за тот номер он заплатил приличные деньги. В отеле останавливается дорогаяпублика. Вечером, за ужином, мы слушали фортепьянную музыку и пили отменноефранцузское вино. А что касается того, богат он или нет... У него нетмиллионов, дворцов и лимузинов. Он совершенно обычный француз, работающий вкрупной компании. Что еще я могу сказать про него - он очень много работает, егоценят и уважают.

- Да кому нужно это уважение. С деньгами-то у него как? Онтебе помогает? Он спонсор или альфонс?

- Ну то, что не альфонс, совершенно точно, - это сравнениевызвало на моем лице улыбку.

- Это радует, а то у нас своих альфонсов полно. Еще нехватало, чтобы на наши харчи французские дармоеды наседали. Значит, он спонсор.