У Вити во дворе мы познакомились с двумя девушками, которые жили на квартире у его соседей, а учились в педучилище, приехав из какого-то райцентра. Ту, что досталась мне, звали Галя, ту, что Вите — Валя. Галя была взбалмошная, но весёлая, с неплохой миниатюрной фигурой, которую Гена не одобрил, т. к. страдал гигантоманией! Мы с ней по вечерам ходили на речку, проводили время на лодках, причаленных к берегу. Там мне всегда приходилось слушать от неё одну и ту же японскую песню: «У самого синего моря». И хотя мы были не на Японском море, а на реке, которая называлась Гнилопять, для смягчения её называли Днилопять, всё же было не так плохо. Я считал, что эта дружба надолго, и не торопил события, думал, что проявляю тем самым благородство. Меня прямо распирало от чувства собственного достоинства, возвышенности и чистоты чувств! Считал, 17-летняя девушка это оценит по достоинству! Однажды она это «оценила» и действительно не пришла на свидание. Настроение было мерзкое, и я пошёл погулять по городу. Быстро встретил на главной прогулочной трассе, от церкви до кинотеатра Фрунзе, друзей: Стасика и ещё нескольких его сопровождающих. Вскоре почти забыл неприятности, но вот увидел Витю с его приличной компанией. Он меня отозвал в сторонку и сказал: «Только что видел Галю с парнем, немного его знаю, ему 25 лет, любит выпить и совсем недавно отсидел срок. Он давно бегает за Галей, непонятно, что она в нём нашла?! Помочь тебе не могу, он опасен, и ты на меня не рассчитывай!». Меня всегда удивляло, как люди легко признаются в трусости, считая это честным поступком. В компании Вити это считалось правдивостью. Вот так, лучше честно, глядя в глаза, прямо сказать: «Извини, друг, обделался!». «И зачем Витя меня предупреждает? Я и так на него никогда не рассчитывал и не думал ни о чём просить, он сам нуждается в посторонней помощи, несмотря на длинный рост! Тем более, вообще, считаю глупым занятием сражаться за девушку, если она сама сделала свой выбор», — подумал я. Решил: «Лучше отвечу ей тем же — дам почувствовать, что она что-то потеряла! Заинтересую какими-то новыми обстоятельствами, например, почему от неё так легко отказался». Вите велел: если Галя к нему обратится с просьбой позвать меня, спросит обо мне, передать — я знаю о её встречах с этим парнем. А меня он видел в компании девушек! Я не ошибся в своих расчётах: в тот же вечер, довольно поздно, ко мне домой прибежал взволнованный Витя и сказал, что Галя просит встретиться с ней около её дома! Я попросил Витю передать, что жду её у себя дома завтра в семь вечера! Это, конечно, была наглость, но решил отплатить за свое унижение. Витя удивленно на меня посмотрел и спросил: «А как же родители?». Я самоуверенно сказал, что их не будет, хотя сам ещё не знал, как я это сделаю. Витя посмотрел на меня уже с восторгом и завистью. На следующий день он мне передал, что Галя неохотно, но согласилась. Я стал готовиться к встрече! Куда деть родителей?! Решил купить им билеты в кино на вечерний сеанс, никогда прежде этого не делал, и мой порыв слегка удивил их! Я объяснил свой поступок исключительно заботой о них, желанием, чтобы они посмотрели очень хороший фильм, который занял первое место на каком-то фестивале.

Папа был доволен, а мама на меня подозрительно посмотрела, но делать было нечего, билеты на руках и даже на две серии. И вот, я один дома! Сразу ощутил ответственность момента, сердце громко стучало, появился азарт охотника и приятное ожидание впечатлений, с легким мандражом — дрожью в теле! Посмотрел в окно и увидел, что Витя, Стасик и Гена заняли наблюдательные позиции во дворе напротив дома. Я вслух выругался: «Вот, делать нечего! Лучше бы сами время не теряли, чем подглядывать в замочную скважину!». Дома хорошо, и не надо строить скамейку, только диван привёл в порядок! И вот, шаги по балкону: осторожные, пугливые, как лань на водопой! Открыл дверь, Галя говорит: «Ну, вот, пришла на суд!». — «Сейчас буду судить», — ответил я, не придумав ничего лучшего. Времени было в обрез, а друзья подглядывали и, как я понял позже, по шагам на балконе, были уже рядом! Решил: «Надо торопиться всё успеть! Иначе, что потом скажешь — не успел?!» Я обнял Галю за плечи и повёл по направлению к дивану. «Куда ты меня ведёшь?» — игриво спросила она. Но я уже не был в состоянии говорить и, дойдя до дивана, повалил Галю на спину! Она оказала непредвиденное сопротивление: лицо стало красным, и я почувствовал, что вот-вот заплачет. Она мне сказала: «Сейчас же пусти! За кого ты меня принимаешь?!». Мне стало противно это жеманство, я понял, что дальнейшие мои действия мало полезны. «Зачем она пришла? Только чай попить?» — подумал я. Тем временем, отправился заваривать чай, хотел хоть немного задержать её дома для любопытных друзей. Пришлось выслушать от Гали ряд упрёков. Она, оказывается, считала, что я не такой, как все! А мне, оказывается, «надо то, что и всем!». Выслушав всё это, понял, что другие, в отличие от меня, это «то» уже получили. Почувствовал себя дураком, и захотелось повторить штурм, но в тот же момент услышал уверенные шаги по балкону! Понял, родители не досидели до конца «всемирно-известного» фильма. Вот, где меня охватил ужас: стал лихорадочно искать выход из создавшегося положения! Двери закрыл на задвижку! Родители, постучав, решили: «Раз не открывает, его нет дома!». Стали втыкать ключ в замок! Я быстро открыл на балкон окно из последней комнаты, подвёл Галю к окну и сказал: «Как только открою дверь родителям, выскакивай из окна на балкон!». Она вся дрожала и причитала: «Ой, ой, что же будет?! Как стыдно!». Я открыл родителям и задержал их в коридоре, отвлёк вопросами о фильме. Мать подозрительно принюхивалась, тем более что в это время раздался топот бегущей пары ног по балкону! Мать выскочила на балкон, но там уже никого не было, и я облегчённо вздохнул.

Как оказалось, фильм был плохим, и они ушли после первой серии. Мои друзья очень веселились, узнав от меня: «Всё нормально!». Они восхищались мной — всё так хорошо получилось! После этого я ещё раз видел Галю. В этот раз пришёл к ней в гости узнать, чем она больна. Она лежала на какой-то раскладушке, с бледным лицом, и сказала, что у неё болит живот и что ее исключили из училища за прогулы. Она уезжает домой, хотя дома она никому не нужна! Мне стало её жалко, но чувств уже никаких не было. Ничего не хотелось, на душе стало тоскливо, жизнь оказалась прозаичнее. Я вскоре ушёл, на улице встретил Валю — подругу Вити. Она подошла ко мне и зашептала, что Галя воровка, наполовину цыганка! И так ей и надо, что её исключили из училища, пусть знает! Меня затошнило, и я быстро ушёл от Вали, чтобы на неё не вырвать! Витя продолжал с ней дружить. Он был ею доволен, но через непродолжительное время поссорился с ней. Однажды вечером, когда пришёл к нему, кто-то постучал в дверь! Витя вышел, а вернувшись, велел мне посмотреть телепередачу, обещав скоро прийти. Он сиял, я понял, что это как-то связано с Валей. Витя подтвердил мою догадку и добавил, что он не понимает только, почему она его ждёт, так далеко от дома?! И он назвал один из пустырей, около военного городка. Передал ему приглашение незнакомый парень. Я посоветовал Вите не идти! Тем более, мы знали, она стала встречаться со «шпаной», и Витя рассказал, что когда-то одного из них ударил! Но Витя решил, что неудобно не пойти, раз Валя зовёт. Я предложил пойти с ним, но он ответил, что и сам с Валей «справится» — не хуже, чем я с Галей! «Я скоро вернусь, — добавил Витя, — смотри телевизор». И действительно: не прошло и 15 минут, как он вернулся! Но, уже с подбитой в области темени головой! Как выяснилось, как только он подошёл к Вале, к Вите тут же подскочило несколько парней. Один из них — тот самый, кого он ударил, сказал: «А-а-а-а, попался, жид!» — и чем-то ударил Витю по голове. Спасли Витю длинные ноги! Валю мы больше не видели, но на этом всё еще не закончилось! Через пару дней, вечером, ко мне домой прибежала взволнованная Маша и сказала: «Витю дома убивают, какая-то шпана!» — и попросила его спасти. Услышав такие страшные слова, я схватил топор и побежал к Вите. Во дворе стояла скорая помощь, вызвали к матери Вити! По двору, с видом победителей, бегали две здоровые кобылы — сёстры Вити, обе по 180 см ростом, одной 22 года, другой 25. Увидев меня, они сказали, чтобы я не беспокоился: «атака отбита и враг бежал»! Я поднялся к Вите на второй этаж. Дома они с отцом взволнованно обсуждали происшествие. Отец Вити мне показал, как он с лестницы, подняв по одному, сбросил двоих нападавших! Двое других сами убежали, и их на улице добивали сёстры. Я понял: самое меньшее участие в битве принял Витя. Пришли за ним, те же самые, которые, с помощью Вали, ударили его по голове. Потерь в семье не было, не считая мамы Вити, которой стало плохо с сердцем от волнения.