– Кажется, где-то такое упоминалось, – фыркнула я, аккуратно складывая конспект в стопку.

Марлис осторожно присела рядом со мной, неслышно поставила поднос с едой.

– Приятного аппетита, – тихим голосом проговорила она.

– Он был бы приятнее, если бы здесь прилично готовили. Я уже подумываю сказать папочке, чтобы он не оплачивал питание на следующее полугодие. Буду есть в городской таверне, – заворчали Тильда и, сморщив нос, через очки внимательно присмотрелась к кусочку вареной морковки у себя на вилке. – А ты, Аниса?

– У меня стипендия.

Стипендия покрывала обучение, полный пансион и даже небольшое денежное довольствие, которое, к слову, быстренько отнимали, если средний балл опускался ниже четверки. Приходилось есть, что давали, жить в той комнате, куда селили (подозреваю, раньше там был чулан) и тихо радоваться, а не капризно кривить физиономию.

– Ты, значит, из умников, – протянула Тильда и куда-то кивнула:

– Квинстад вон тоже.

Мы дружно оглянулись. Зал столовой представлял собой огромное помещение с оштукатуренными прямо по каменной кладке стены, массивными деревянными столпами-колоннами и с разновеликими столами. За одним из общих столов в большой компании, видимо, приятелей по историческому клубу, ужинал Ботаник. Поодаль в гордом одиночестве ел Бади-Качок. Он работал ложкой с хмурым упорством, не обращая внимания на царящий вокруг гвалт.

Ни одного белобрысого придурка отдельно или в компании замечено не было. Поди, с приятелями заседали в какой-нибудь из городских таверн и портили настроение очередной подавальщице. Надеюсь, им попадется непрошибаемая тетка и, не накормив, выставит придурков пинками на улицу.

– Как прошла встреча с Армасом? – наконец спросила Тильда. Подозреваю, что причиной, почему девчонки решили помешать мне переписывать высшую магию, крылась именно в походе к куратору. Видимо, заговорить с разбегу все-таки было неудобно.

– Он спросил, почему я появилась одна.

Соседки испуганно переглянулись.

– И что ты ответила? – потребовала рассказать Матильда.

– Что все ушли на собрание исторического клуба, – с ехидцей оповестила я. – Надеюсь, что вы любите историю магии.

– Угу, чуть больше физкультуры, – вздохнула Матильда. – Я тут навела справки об Армасе… В общем, он не человек, а зверь в человеческом обличии. Говорят, если попадешь в опальный список, то проще сразу перевестись на общую магию. Жизни не даст!

Во мне немедленно разгорелось желание решить все задачи, написанные в конце лекции. Да так, чтобы придраться оказалось не к чему.

– А мне он показался симпатичным, – вдруг произнесла Марлис, не поднимая взгляда от тарелки, будто за три секунды, что находилась в аудитории, действительно успела рассмотреть демона в преподавательской мантии.

Мы с Тильдой одарили тихоню одинаково возмущенными взглядами. Конечно, глупо спорить, куратор был необычайно хорош собой и дал бы фору любому красавчику-лицедею в королевском театре. Хоть портретную карточку под рамку зеркала засовывай и любуйся, пока глаза не заслезятся. Однако, если подумать, рейнсверская мухоловка тоже отличалась удивительным окрасом, притягивающим взгляд, и вызывала искреннее восхищение, но оставалась хищницей, безжалостно жрущей комариков. Подозреваю, что с таким плотоядным жильцом на подоконнике в кабинете магистра даже пыль боялась летать, не то что мухи.

– Посмотрим, как ты запоешь, когда он на следующем семинаре вызовет нас всех к доске и заставит тремя способами решать уравнения по разрушению, а потом еще демонстрацию прикажет устроить, – фыркнула Тильда и тут же поежилась:

– Ненавижу демонстрации. Для высшей магии у меня слишком неповоротливые пальцы.

– Он дает только два способа, – заметила я.

– Целых два?! – истерично взвизгнула Матильда. – Нам точно конец! Жизнь – боль! Надо думать, куда переводиться…

– Разве два не лучше трех? – не поняла я логики.

– Ну да… – она шмыгнула носом и поправила очки. – Кстати, откуда ты знаешь?

– Из лекции, – намекнула я на стопочку листиков, аккуратно сложенную на соседний стул. Чтобы, не дай боги, ни одна капля от томатного соуса не запятнала идеально белую бумагу. Умру же от позора, если буду возвращать записи, замаранные каким-нибудь жирным непотребством.

– У тебя есть сегодняшняя лекция? – Девчонки невольно навалились на стол, точно старались оказаться ко мне поближе. – Кто дал?

– Армас.

– Сам?! – завопила Тильда с такой громкостью, что парни за соседним столом принялись затравлено озираться, пытаясь отыскать источник пронзительного звука.

– Вроде того… – поморщилась я, не горя желанием рассказывать, как по личной инициативе, исключительно из желания что-то (сама не в курсе, что именно) доказать придирчивому магистру, попала в большую – как бы по приличней выразиться-то? – яму. А теперь пыталась оттуда безуспешно выбраться и собиралась предпринимать попытки до самого утра, пока не придет время вернуть записи.

– Перепишем вместе! – взмолилась Тильда.

– Расшифровывать умеешь? – вздохнула я.

Быстро закончив ужин, втроем мы отправились в зал для самостоятельных занятий. Он пустовал, что совершенно не удивляло. Только на столе дежурного была раскрыта толстая книга, и горела магическая лампа, но самого дежурного тоже не было. Мы почему-то долго выбирали место, хотя добротные столы, пережившие не одно поколение адептов, отличались разве что надписями, выжженными на деревянных столешницах.

Встряхнув шар с живыми светляками, я вернула его на подставку. Пробужденные магические мушки бились о стеклянные стенки, набирая яркость и силу, и пока лампа разгоралась, мы разложились. Одно лишь самописное перо я носила в напоясном кожаном кошеле, второй Тильда тихонечко стянула со стола дежурного. И в гробовом молчании мы склонились над преподавательскими записями. Пауза затянулась.

– Я почему-то решила, что слово «расшифровать» – это замысловатая фигура речи, – вздохнула она.

– Замысловатый здесь только почерк у Армаса, – фыркнула я.

– Приступим. – Приятельница закатала рукава коричневого платья, решительно отбросила за спину длинные косы, случайно заехав мне по носу, и объявила:

– Перепишем то, что ты уже переписала!

Кто бы сомневался, что все равно мучиться придется мне одной. Да еще проклятые задачки решать!

Мы трудились, не покладая рук. Вернее, руки были заняты у девчонок, скрупулезно переписывающих мои невнятные конспекты, а я, бубня себе под нос, диктовала лекцию самописному перу, шустренько егозившему по бумаге.

Все равно дежурный в зале не появился, так кого стесняться?

– Аниса, вы с Форстадом вроде того… – Тильда многозначительно примолкла, хищно блеснули стеклышки очков.