Где смятая постель, почти пустая пачка презервативов  и полная голова воспоминаний, с которыми непонятно, что делать.

В душ она решила не ходить. Во избежание. И впервые в жизни пожалела, что не курит. Сейчас вот очень бы помогло, наверное, покурить в окно и подумать. Может, хоть так бы думалось?

***

Целый час они потратили на то, чтобы ликвидировать следы своего пребывания: убрать раскиданные полотенца и простыни, презервативы, вымыть посуду. Саня оставила на столе у Генки записку с инструкцией и паролями – на всякий случай. Дверь запер Саша.

Когда они уже грузились в машину, позвонил Браун.

- Ну что, как?

- Все так.

- Саня!

- Я все сделала, Саша тоже.

- Поладили?

- Да.

Саша покосился на нее, пристегивая ремень. Саня чувствовала, как стремительно портится настроение.

- Ген, мы отъезжаем. Если ты просто проконтролировать…

- Да, муся моя, я просто узнать. Хорошей дороги, будь аккуратна, не пугай Оболенского своей манерой езды.

- Да, папочка.

И машина тронулась с места.

Генка как в воду глядел. Саша явно не одобрял манеру езды – даже один раз, похоже, собрался что-то сказать по поводу обгона – но передумал. А Саня не могла удержать в себе детское желание сделать все назло. Когда молчание стало невыносимым, Саня включила музыку. Ну хоть плейлист ее Саше понравился, он даже мурлыкал что-то в такт, не отрываясь от своего телефона. С кем-то переписывался.  А Санино настроение падало все ниже и ниже с каждым километром, отделяющим ее от базы отдыха «Лосиная грива».

- Тебя куда?

- Ты можешь высадить меня на остановке, вон, слева. Я сам доберусь.

- Говори адрес.

- Ну, может, тебе неудобно, и ты живешь совсем в другом районе, - Саша проявлял странное упрямство. Словно нарочно решил еще больше испортить ей настроение.  Хотя дальше уже просто некуда.

- Я живу в другом городе. Адрес говори!

- Как в другом?! – он резко привернулся к Сане.  – В каком?                     

- В Красногорске.

- И ты из-за меня… такой крюк… специально… - Саша не сводил с нее буравящего взгляда.

- Гена попросил.

- Понятно, - вдруг совершенно бесцветно. – Ясно. Гена попросил.

- Ты адрес скажешь или мне гадать?

Сказал. С таким видом, словно сообщает пароль от сейфа, где деньги лежат.

Попрощался коротко и сухо. Два слова и кивок. Дверь машины закрыл аккуратно и, закинув рюкзак на плечо, быстро зашагал к подъезду яркой новостройки.

Синий кроссовер резко тронулся места. И вот тех, кто были два дня так близко, что ближе не бывает – разделяют метры, десятки, сотни. Километры, десятки, сотни.

А она, идиотка, до последнего надеялась, что он попросит ее номер телефона…

***

На половине дороги Саню нагнал вновь начавшийся буран. И междугородняя трасса сразу превратилась в аттракцион со смертельным риском. Едва поймав машину на свежеобразованной наледи, Саня выругалась и решила не рисковать. Лучше переночевать на трассе и доехать завтра – в надежде, что завтра погода улучшится. Чем играть в игры со смертью.

В машине было холодно, печку включать слишком часто Саня не рисковала  - запас бензина был не очень большой. Спала плохо, часто просыпалась. Утром, едва начало светать, пошел дождь и через час лед на дороге был смыт. Можно ехать.

По возвращении Саня завалилась отсыпаться  - долго и тупо, забив на все дела. А проснулась с дикой болью в горле. Здравствуй, ангина, привет от холодной ночи в машине. Ну и от плескания в фурако с нарушением санэпидрежима.

Хуже боли в горле была только боль в голове. Глоталось с огромным усилием, все лимфоузлы вздулись. Хотелось только спать и пить теплое. Саня  отчиталась начальству о возвращении, предупредила, что заболела, и отключила телефон. И трое суток пролежала в полузабытьи. Потом еще долго приходила в себя, перебарывала страшенную слабость после трех суток на антибиотиках и чае.

Разочарование от того, что один широкоплечий сероглазый тип не соизволил поинтересоваться ее номером телефона, на фоне этого угасло.

А потом… потом неожиданно вернулось. Когда позвонил Браун.

- Котенька моя, ты болеешь?

- Кто сказал?

- Гертруда Карловна. А  ей – ЛисаветКириллна.

Их матери дружили очень давно, со времени их с Генкой детства. И сарафанное радио между  ними работает бесперебойно.

- Я уже в норме.

- А голос сипит. 

- Генка, выключи папочку.

- Хорошо, - рассмеялся Браун. – Ты к нам не собираешься?

- Зачем? – подозрительно поинтересовалась Саня. – Что-то не работает?

- Все работает как часы, в лучших традициях Александры Егоровой,  - рассмеялся Генка.  – Просто я соскучился.

- Мягко стелешь, Геннадий… - ответно рассмеялась Саня. Закашлялась. А потом вдруг… хотя слова «вдруг» было редким гостем в Саниной жизни… но именно вдруг – спросила: - А дай мне телефон Оболенского.

- Зачем?

- Затем.

- Не дам.

Саня отняла телефон от лица, словно не поверила тому, что услышала. А потом вернула его на место.

- Гена… В смысле?

- Ты с ним переспала?

Саня глубоко вздохнула. Внутри сами собой стали рождаться слова для гневной отповеди.

- Я взрослая женщина, и сплю, с кем хочу!

- Он тебе не подходит.

Саня еще раз повторила маневр с телефоном. Что вообще происходит?!

- Это кто так сказал?

- Это я так сказал.

- Генри-и-их…

- Молчи и слушай. Сашка мужик хороший. Я его лет десять уже знаю. Надежный, порядочный, имеет свой бизнес.

- Ты же говорил, что он -  электрик! – Саня не знала, чем возмущаться. И уцепилась за последние слова.

- Электрик,   - не сбивался с менторского тона и гнул свою линию Генка.  – Он факультет электроэнергетики в нашем политехе  заканчивал… ну или как это теперь называется, я забыл! Сашка  руками работать любит, поэтому ему в удовольствие приехать ко мне и проводами пошебуршать. А так у него своя фирма, электрикой занимаются. Наш новый торговый центр  на Первомайке  они электричеством обвязывали.  Так что бизнес у него не мелкий.

- Хрен с ним, с его бизнесом! Если он такой чудесный, то почему…

- Заткнись и слушай, - повторил Гена. – Он полгода назад развелся. Из этих шести месяцев он  четыре месяца бухал по-черному. Его жена бросила, понимаешь? А он ее до сих пор любит. И сын там остался. Вот и весь расклад, Александра Игоревна.