– Да, если нервы становятся ни к черту, значит, пора отдохнуть, – раздался сиплый голос за спиной. – Нервный человек обращает на себя гораздо больше внимания, нежели человек спокойный и уверенный.

На то, чтобы выхватить кинжал, у Исаира ушла всего доля секунды, но когда он развернулся и со свистом рассек клинком воздух, позади уже никого не было. На безопасном от него расстоянии стоял мужчина, настолько худой, что, казалось, еще немного, и его кости проткнут и бледную кожу, и пиджак. Поправив аккуратные очки, он улыбнулся, не разжимая тонких бледных губ.

– Простите, но разве я давал повод для подобного приветствия?

Исаир ничего не ответил. Его больше занимало то, каким образом этот очкарик сумел приблизиться на расстояние вытянутой руки, не будучи замеченным и не выдав себя ни единым звуком.

Заметив едва уловимое движение незнакомца, Исаир ощерился.

– Не подходи, – тихо проговорил он. – Отвали, если не хочешь сдохнуть.

Тощий, как успел окрестить его Исаир, удивленно вскинул брови. Его губы вновь растянулись в улыбке, обнажив два ряда мелких острых зубов.

– Вот это вряд ли, – протянул он, окинув взглядом кинжал. – Спешу предупредить, кусок стали тебе не поможет. Впрочем, как знаешь. – Он пожал щуплыми плечами. – Хочешь – убирай, хочешь – продолжай тыкать им в мою сторону, если тебе так легче. Мне все равно. Ты выкинул все мои письма, так, может, хоть сейчас уделишь мне пару минут? Просто выслушай меня, большего я не потребую.

– Я не буду говорить об Осколке! – рявкнул Исаир. – Никаких заклинаний и сделок! Оставь меня в покое! – Он закинул суму на плечо и развернулся. – Последуешь за мной – увидишь собственные кишки.

На самом деле он был не очень уверен в том, что сможет выполнить собственное обещание, если потребуется. Нащупав грубую цепочку на шее, он выудил из-под плаща и крепко сжал медальон. Алый камень коротко вспыхнул, и по ладони Исаира растеклось тепло. Перемещение всегда было лучшим выходом, чем драка с кем-либо, могущим размазать внутренности противника по стене одним движением руки.

Но не успел он сделать и пяти шагов, как позади вновь раздался тихий сиплый голос:

– Впереди тебя ждет пара из Вынужденного Совета. Быть может, они предложат что получше…

Когда Исаир обернулся, Тощий довольно усмехнулся:

– Я знал, что ты захочешь поговорить.

Мадея с трудом разлепила глаза и уставилась на низкий каменный потолок, исчерченный полосами солнечного света. Затем медленно обвела взглядом тесную каморку, погруженную в полумрак. В этом каменном гробу она провела уже недели две. Быть может, меньше, а может, и больше – она давно потеряла счет времени. Для каких занятий ее купили, было понятно с самого начала, – все эти щипки, критичные осмотры ее нагого тела и шрама, пересекавшего щеку, – все это не оставляло никаких сомнений. После ее отволокли в подвал и затолкали в одну из каморок. Впоследствии оглядев каменные стены, Мадея поняла – она была далеко не первой, чью волю ломали в этом застенке.

Голова раскалывалась от травы, терпкий дым которой ее заставили вдыхать вечером предыдущего дня. Сначала избили, пока она не перестала сопротивляться и заползла в угол, а после разжали зубы концом деревянной трубки. Мадея провела пальцами по распухшим губам, покрытым коркой запекшейся крови, ощупала челюсть и коснулась кожаного ошейника, сдавившего горло. Эти трое… Жаль, она не могла выколоть их поганые глаза уже сейчас…

Она лениво свесила руку и ткнула указательным пальцем в сторону мокрой обгаженной кучи соломы в углу.

– Ignis.

Никакой реакции. Ее словно опустошили, высосали, лишив магической силы. Как Мадея ни старалась, какие бы заклинания ни говорила, эффекта не было. Да что там заклинания – она не могла даже встать с койки. Слабость, которой наполнилось тело, приковала ее к слежавшемуся, пропитанному застарелым потом матрацу. Только мысли все так же живо роились в голове, ища путь к спасению. Пока.

За дверью раздались шаги, и по каморке разнесся чуть сладковатый запах жженой травы.

Тихая, залитая золотым утренним светом дорога была на удивление пустынна. Ветер шевелил ветви яблонь, нависшие над покосившимися оградами, их тени плясали по неровной земле. Щуплый мужчина в черном костюме, беззаботно шагавший впереди, тени не отбрасывал.

Бросив на залитое полуденным светом небо короткий взгляд, Тощий поморщился и свернул в тень у обочины.

– И ты все еще думаешь! – посетовал он. – Что думать? Сделка прекрасна! Ты избавляешься от лишнего груза, который приносит одни неприятности. Мы получаем Осколок. Совет остается с носом. Все довольны.

Исаир закатил глаза.

– И все это посредством одного заклинания? О существовании которого на протяжении многих сотен лет не знал даже Вынужденный Совет? А ты со своим хозяином знаешь и готов поделиться этим знанием, подумать только! Почему я должен верить в подобную чушь?

– Потому что эта, как ты выразился, чушь – твое единственное спасение, – парировал Тощий, не моргнув глазом.

Исаир отвернулся и сделал глубокий вдох, чтобы не заорать от бешенства. Самое ужасное, Тощий был прав, и эта абсолютная безвыходность пугала и злила. Уже сейчас на горле словно стягивался ошейник, петля, выбраться из которой будет крайне сложно. Боги, как же Исаир не хотел в нее лезть…

Но это предложение могло оказаться последним шансом. Что, если его схватят за первым поворотом и навсегда упрячут в затхлые казематы, провонявшие кровью и дерьмом? Против Совета не помогали ни кинжалы, ни врожденный магический дар, который казался смехотворным в сравнении с заклинаниями жриц Иблис или магов Исраза.

Исаир вновь перевел взгляд на собеседника. Тот же невозмутимо протирал стекла очков выцветшим рукавом пиджака.

– Что именно нужно будет сделать?

Нацепив очки, Тощий поднял голову и улыбнулся.

– Сперва нужно будет отыскать одну особу.

– И как ее нужно убить?

– Ее нужно не убить, а вытащить из… – Тощий откашлялся, – весьма затруднительного положения. В котором отчасти виноват и ты.

У Исаира возникло дурное предчувствие. Затаив дыхание, он взглянул на шедшего рядом человека. Тот же пристально смотрел на точку городских ворот, темневшую вдалеке.

– Ты хочешь спросить, в чем здесь твоя вина? Взять хотя бы намеренное мочеиспускание, – он хмыкнул, словно вспомнил нечто веселое. – Я, конечно, признаю естественные потребности живых существ, но когда роль кустиков или деревьев играют другие существа…

Исаир не дал ему закончить. Развернувшись на каблуках, он стремительно зашагал прочь.

Тихий смех Тощего разнесся позади в сухом воздухе:

– Ну и куда ты пошел?

– Я не желаю иметь ничего общего с мразью k’wela! – рявкнул Исаир за плечо. – Особенно с этой!